— Нет, не я, но после твоих слов я уже жалею, что это так.
Явная заинтересованность Адама убедила Джоша в том, что друг говорит правду.
— Кто же тогда меня разыграл? — Джош потер подбородок. — Что за дурацкая…
— Постой, Джош, откуда ты знаешь, что это розыгрыш?
— Она заявила, что она девственница, но я на это не купился.
— Почему же?
Потому что Джош не представлял, зачем еще ей это нужно, если не для того чтобы его разыграть. Потому что он не мог понять, кто она на самом деле. Нет, решил Джош, она не может быть настоящей. Вслух он ответил:
— Во-первых, ей двадцать девять лет. Адам удивленно хохотнул.
— Я не шучу! Она, конечно, не выглядит на двадцать девять, но у меня такое чувство, что, если бы я попросил ее показать удостоверение личности, она бы его немедленно предъявила.
— Почему ты думаешь, что она соврала насчет своей невинности? — заинтересовался Адам.
Из-за поцелуя, подумал Джош. Его тело до сих пор горело как в огне, а кровь бурлила как шампанское. Ни одна девственница на свете не может так целоваться. Он помолчал, пытаясь найти более весомый аргумент.
— Во-вторых, она настаивала, что ей нужно лишиться невинности именно сегодня. Как будто это какая-то миссия! Потому-то ей и понадобился этот чертов беспроигрышный вариант.
— И что же она сделала, когда ты отказался? Ушла домой? — Адама ситуация, казалось, забавляла.
— Нет, она все еще в баре. — Джош вдруг почувствовал себя неуютно.
— Правда?! — радостно воскликнул Адам. — Тогда, может быть, она не шутит? Может, она ищет другого покупателя на свой товар? Черт, пожалуй, мне стоит вернуться в бар…
— Нет! Она сказала, что ждала именно меня. Адам, если ты хоть словом кому-нибудь…
— Я буду нем как рыба, — заверил друга Адам. — Но зато завтра я приду к тебе с утра пораньше и не успокоюсь, пока ты не расскажешь мне все в подробностях. — Джош знал, что Адам не шутит. — Счастливой охоты на девственниц.
Не удостоив ответом последнюю реплику Адама, Джош решительно зашагал обратно. Его место рядом с Эйлин занял какой-то верзила в красной клетчатой рубашке. Эйлин сидела на самом краешке стула и явно чувствовала себя не в своей тарелке. Джош даже на расстоянии ощущал напряжение, сковавшее ее тело. У него не укладывалось в голове, что она готова добровольно лечь в постель с типом, который сейчас наклонился к ней. «У меня нет особого выбора». Проклятье! То, что она затеяла, очень опасно! Неужели она сама этого не понимает?
— Эйлин!
Она оглянулась, в расширенных глазах мелькнуло удивление и, как с удовольствием отметил Джош, облегчение.
