Идея раскопать место массового погребения евреев в Едвабно вызвала бешеное сопротивление именно с еврейской стороны. Казалось бы — вот прекрасный случай установить истину, доказать полякам, какие они страшные преступники! Но законы иудаизма, оказывается, воспрещают проводить раскопки погребенных…>{116}
В Польше немало было людей, соглашавшихся с этой логикой: мол, раз есть такое положение, нельзя тревожить прах евреев. К счастью, победила другая логика: Польша — суверенное государство, и на своей территории оно должно следовать своим законам, а не обычаям раввината. Раскопки произвели. В двух братских могилах число покойников составило 300–400 человек. Что ж! Вот такие сараи бывают — в которых может поместиться 300 человек. Это реально.
Президент Польши Квасневский принес извинения от своего имени и от имени поляков, которые переживают боль и стыд за эту трагедию, попросил прощения у еврейского народа. 40 % поляков были за то, чтобы просить прощение. 35 % — категорически против. Александр Квасневский действовал от имени меньшинства.
То есть большинство поляков относятся к убийству евреев в Едвабно совершенно адекватно: как к страшному и отвратительному преступлению. Но помнят они еще и про тех польских офицеров, которые попали в Катынь потому, что их выдали Советам их еврейские сверстники. И евреев — офицеров НКВД, оставивших после себя кровавый след в Польше, и их добровольных помощников — тоже помнят.
Вообще в самой Польше трудно придумывать какой-то миф, связанный с событиями Второй мировой войны. Эта война оставила слишком страшный след на польской земле. Слишком много трупов, слишком много разрушенных семей, слишком много тяжелого и мрачного. Поляки помнят слишком многое, их память хранит события, очень разные по смыслу.
На их земле нацисты истребляли евреев. Но истребляли-то сплошь и рядом с помощью других евреев! «В гитлеровских гетто существовала так называемая еврейская полиция, которая помогала загонять в лагеря смерти своих соплеменников, затем их отправляли в крематории самих»…>{117}
Тут, надо сказать, у А. Некрича несколько неточные данные — некоторые деятели еврейской полиции не только остались в живых, но и никем не преследовались после войны (считалось, вероятно, что еврей не может быть военным преступником). Некоторые из них свободно уехали в США, иные и в Израиль.
Например, некий Кастнер — сукин сын из Будапештского гетто, помог нацистам уничтожить несколько десятков тысяч евреев, а сам бежал в Швейцарию вместе со своими родственниками, друзьями и просто богачами, которые сумели купить его покровительство.
