– Послушай, Луговой, – как-то глухо, еле слышно проговорила Анюта, – у тебя есть хоть одна исполненная мечта?
Я в упор не понимал, о чем она. Просто не хотел этого понимать!
– Предлагаю обсудить наши РЕАЛЬНЫЕ перспективы, – упорствовал я. – Исходя из того, что из Каратая нам не выбраться, а жить дикарями или на подпольном положении в какой-нибудь глухой деревне – вариант временный, пока не прикончат...
– Вот видишь, ты сам и ответил на свой вопрос, – прошептала Анюта.
Я чувствовал: еще минута в подобном ключе, и меня заколотит от злости.
– Вариант нереальный...
– Хочешь сказать, ты в это не веришь? – спросил Шафранов.
– Да!
– Что да?
– Не верю!
– Только не кричи, не дома, – одернула меня Анюта. – Я так и знала, Луговой, у тебя нет ни одной исполненной мечты. У меня, кстати, тоже.
– Вы не верите?.. – как-то приторможенно прошептала Арлине. Ее глаза наполнились слезами. – Так, значит, я никогда не попаду домой?
Загалдели все разом. Анюта кричала, что мое ослиное упрямство и неприятие элементарных (!) вещей загонят ее в могилу. Шафранов вторил, что да, клиника, но почему бы не попробовать? Вся наша жизнь – типичная клиника, чем мы рискуем, кроме своих жизней? Неужели я такой баран, что усомнился в «показаниях» Стрижака? Что мы знаем об окружающем мире, кроме того, что ни хрена о нем не знаем?! Корович кричал, что он готов пройти через все страдания, что работа на «дядю» и ночи в офицерском общежитии уже так обрыдли, что он согласен на все. И если уж умирать, то имея перед глазами ЦЕЛЬ. Степан кричал, что он меня, конечно, уважает, но, в сущности, я жалкая, ничтожная личность, не имеющая ни капли романтики за душой. Я кричал, что прогулки по Каратаю – никакая не романтика, мы не знаем, куда ехать, не знаем, где ЭТО место, не знаем, КАК ИМЕННО попасть в требуемые координаты, а не в какой-нибудь мир ядерной пустыни. Они кричали чуть не хором, что главное – начать, а там кривая вывезет, мир не без добрых людей, а терпение и труд...
Кончилось тем, что я тоже начал заражаться их безумными идеями. Что плохого в мечте? Только то, что иногда она сбывается?
* * *
Наше продвижение на восток напоминало фланговые маневры. Проселочные дороги плелись замысловатым образом. Классическую тайгу прорезали реки, небольшие кряжи. Пару раз мы проезжали по шатким мосткам, а через третью речушку переправы не было. Пришлось форсировать вброд, благо глубина была по локоть, а берег – относительно пологий. Я избегал населенных пунктов, съезжал с накатанных дорог, если впереди возникали крыши, искал объездные пути. И вновь не уставал поражаться: урочище Каратай – это сравнительно малая территория. Пролегай через него прямая автострада, мы бы пронеслись по ней за час. Почему же внутри все выглядит иначе? Несколько горных систем, долины, тайга, болота – все чрезвычайно запутано и закручено. Из пункта А в пункт Б, расстояние между которыми пара верст, можно добираться сутки – и это по кратчайшей дороге! Направления по сторонам света практически не работают, причины этого неизвестны. С попаданием в аномальную зону, которых здесь десятки, о метрической системе мер можно забыть и уповать токмо на интуицию и везение. Расстояния снаружи – одни, изнутри – другие; возможно, это связано с колдовством или еще какими-то чудесами, паранормальными явлениями, влиянием патогенных зон... Вот и сегодня: одометр показывал, что мы проехали двадцать километров, а такое ощущение, что топтались на месте.
