Я разделался со своим соперником двумя не очень точными ударами. На бегу отобрал у коротышки узел с Анютиным скарбом – он волочил его по земле, как Сизиф свой камень в гору; узел был тяжелее, чем сам карлик.
– Чем ты его ударил, Степан? – спросил я на бегу.
– Вилкой, – буркнул тот.
– Откуда у тебя вилка?
– Странный вопрос, их полная кухня... – пыхтел «садовник». – Бегал, искал какое-нибудь оружие... А с ножом боюсь бегать. У меня папаня, когда на хулиганов напал, бегал вот так с финкой, а потом упал на нее тем самым местом, а потом лечился, а маманю с горя понесло во все тяжкие...
Я чуть не сшиб Анюту, подпрыгивающую у машины.
– Спокойно, это я...
– Ну, да, а я тут, типа, подушка безопасности...
Я заталкивал их, пританцовывающих, на заднее сиденье. Утрамбовал шторой с вещами, рюкзаком с продуктами. Степан заламывал свои коротенькие руки – какое я имел моральное право угробить его любимый бульденеж! Ненавижу бегать по Каратаю безоружным. Такое ощущение, будто ты голый. Даже вилка осталась в чужой заднице. Я не знал, что происходит у моего дома со стороны парадного подъезда (хотя и мог представить), но сзади определенно ничего хорошего не происходило. Машина, отпочковавшаяся от колонны, нашла после долгих плутаний лазейку в перехлестах аллей. Я выруливал из испорченного бульденежа, а они выруливали из-за поворота. Дорога узкая, одна машина с трудом помещается.
– Ой, пропали мы, пропали... – бубнила на задворках Анюта.
– Давите их, Михаил Андреевич! – пищал Степан. – Давите к такой-то матери!
Варианты не просматривались – либо пешком (не канает), либо снова бодаться. Я понесся на них, вцепившись в баранку.
– Держитесь!
– Ой, мамочки... Луговой, ты нас когда-нибудь точно угро...
Не зря я устанавливал стальной кенгурятник на машину! Заплатил похмельному механику и пригрозил, что если не будет как надо, то лично пристрелю. Сделал даже лучше, чем надо. Фары встречной машины испуганно заблестели. Свернуть ребятам было некуда. А я, конечно, погорячился. На хрена нам это «сращивание активов»? За мгновение перед столкновением я плавно выжал тормоз – удар состоялся, но щадящий. У противника кенгурятника не было. Это был потрепанный «УАЗ» – прославленный, но сомнительный отечественный джип. Они кричали, но стрелять не решались – был приказ брать меня живым. Мы стояли, как два быка, в узком проезде, рычали, давили друг дружку. В принципе, я был спокоен – российская техника далека от совершенства, аналогов японским внедорожникам пока не придумали. Полный привод, пониженная передача, газ до упора – держись, движок... Им бы самое время сообразить повыскакивать из машины да взять нас голыми руками, но именно эту идейку я не хотел им подбрасывать.
