Шум воды в душевой прекратился. Шариф обернулся и быстро спрятал шарф в карман. Девушка вышла в легких светлых брючках и короткой футболке-топе, обтягивающей высокую упругую грудь. На лице девушки было написано блаженство. Она увидела улыбку на его лице и снова нахмурилась.
– Почему ты все время хмуришься? – неожиданно вырвалось у Шарифа помимо воли. – Тебе это совсем не идет.
– Ты что, издеваешься? – возмущенно спросила девушка, перестав вытирать волосы. – По-твоему, я должна прыгать от радости и хохотать?
– Зачем же хохотать, – смущенно сказал Шариф, – но и делать такое зверское лицо необязательно. Ничего с вами не случится. Я же обещал.
– А я знаю, чего стоят твои обещания? Пират влезает в чужую жизнь, забирается своими грязными лапами в наши карманы и еще просит, чтобы при этом ограбленные им люди улыбались. Да ты просто… садист какой-то!
– Ты чего раскричалась? – теперь уже возмутился Шариф. – Почему это грязные? Даже если и грязные, я в этом, что ли, виноват? Вы тут путешествуете, сытые, довольные; а знаете, как живет мой народ? Попробуй представить себя на его месте.
– Я виновата в бедах твоего народа? – подбоченясь, спросила итальянка. – Иди со своим правительством разбирайся, почему оно не заботится о своем народе. Ишь, герой нашелся! Нападать на беззащитных женщин легче всего!
– Не надо переворачивать все с ног на голову. При чем тут женщины? Я захватил судно богача, с которого хочу получить выкуп. Я же не знал, что здесь есть женщины. К твоему сведению, в нас очень часто стреляют. И не только из автоматов. А вы, беззащитные, не обеднеете, если заплатите нам выкуп. Это будет вашим вкладом. Слишком вы там у себя в Европе роскошно живете, когда половина Африки голодает. Поэтому, кстати, и голодает, что вы шибко сытые. Вам до нас нет никакого дела. А я хочу, чтобы вы поделились с моим народом лишь частью того, что имеете. Много вас таких, кто плавает в наших водах, загрязняет и грабит наши недра, ловит нашу рыбу. При всем при этом еще и делаете вид, что нас не замечаете! Так вот, я вам о себе и напомнил!
– Ну надо же! Какую философию развел! А знаешь, сколько человек работает на Луиджи? Скольким людям он платит зарплату? Знаешь, сколько ему приходится работать, чтобы иметь такие деньги и иметь возможность давать рабочие места, кормить семьи людей, которые на него работают?
Шариф с Пьетрой почти уже кричали друг на друга, отстаивая каждый свою точку зрения. Неожиданно сомалиец замолчал, залюбовавшись этой смуглой фурией. Пьетра стояла перед ним, отчаянно жестикулируя, глаза ее горели дьявольским огнем, а щеки раскраснелись еще больше. Высокая грудь вздымалась от дыхания и возбуждения спором. Шариф неожиданно спокойным голосом сказал:
