Далее была лекция по Блаватской – о «Культе древа, змия и крокодила», из которой я не поняла ни слова, кроме легенды о скандинавском Сигурде, изжарившем сердце дракона Фафнира, дабы стать в силу этого мудрейшим из мудрейших. Но старалась не уснуть – Борька внятно предупредил, что сон во время чумы чреват не только жестокими побоями, но и ночным нарядом на уборку помещения (должен же кто-то вывозить дерьмо из сортиров на поля).
Вопросов студенты не задавали, тщательно конспектировали, а по завершении лекции погрузились в повальную медитацию. Жутковатое зрелище. Глаза – остекленевшие, круговые вращения голов, руками. Кто-то гнул пальцы, точно пьяный. Худосочная девица, беззвучно хохоча, трясла головой, как припадочная. Толстощекий малый – обрюзгшая копия барсука – ритмично дышал и царапал себе грудь. Двое соседей-близнецов, окостенев, картинно взывали к небесам... Я чувствовала, как кружится голова. Боль сжимала виски. Оглянувшись в поисках спасения, увидела искаженные болью лица коллег, пытающихся совладать с витающими по классу миазмами...
Но на этом предотбойные муки не завершились. «Послушники» перетекли во двор Храма, где на круговой площадке горел гигантский костер. Здесь находилась масса народа – видимо, занятия в других классах уже кончились. Люди стояли плотной стеной между бараками и густо искрящим пламенем, смотрели куда-то вверх. Нас поставили поодаль – отдельно от толпы, так конвойным было легче нас контролировать.
Костер внезапно затрещал, словно петарду бросили – сноп искр метнулся в небо, и на несколько секунд огонь стал ярче. Дешевый трюк. Но толпа заволновалась. Я покосилась по сторонам. Люди продолжали дружно и безотрывно смотреть вверх. Прямые спины, головы задраны, в лицах – ослепительное счастье. «Виновата ли я, что люблю?» – вопрошали глаза давешней девицы, совмещавшей падучую с медитацией.
На балконе второго этажа появился человек. Толпа ахнула. «Учитель, Учитель...» – пробежало по рядам. Зашуршали одежды – две сотни людей, не сговариваясь, в благоговейном порыве подлинной любви опустились на колени. Мы тоже – после злобного шикания и тычков прикладами...
– Встаньте, братья и сестры! – красивым бархатным баритоном сказал человек.
Толпа дружно поднялась. Костер вновь полыхнул, эффектно озарив длинные белые одежды стоящего на балконе.
– Возрадуйтесь, братья и сестры! – воскликнул Учитель, поднимая руки. – Близится день Общины! День Великого Благодарения и Высшей милости! Дух собрал нас воедино и направил на путь истины! Так возблагодарим же Духа, братья и сестры! Еще один год на пути совершенствования новой расы! Аллилуйя!
