Цепкая ручища сдавила мне грудь. Ах ты, одинокий пастух хренов! Привык брать на халяву... Ярость обуяла меня. Да не бывать! Он держал меня под мышками, мои руки висели плетьми. Я схватила его за причинное место, порядком набухшее, сдавила, впилась ногтями. Он заорал, как будто это место ему уже оторвали. Разжал свои лапищи, отшатнулся. Я тоже разжала свою, повернулась и привела в действие поднятый локоть. Счастливой эрекции, боже... Но мастер единоборств из меня, скажем, средненький – вместо локтя в челюсть я попала плечом по щеке. Но из равновесия Учителя вывела. Выразившись на доступном русском, бывший дантист выбыл из любовной игры.
Мы стояли напротив друг друга, тяжело дышали. Охрана не сбежалась. Видно, стены в апартаментах имели хорошую изоляцию.
Он прыгнул на меня снизу вверх, растопырив лапищи – я опять не успела уйти. Сомкнулась удавка – мы упали. Позвоночник жалобно скрипнул. Он принялся душить меня, но, видно, не был знаком с основами человеческой анатомии. Горло не пострадало, а также трахея и гортань. Не говоря о сонной артерии с соседствующей яремной веной. Он схватил меня под скулами, что больно, но до определенной степени терпимо. Однако долго я терпеть не могла. Как только опаленное реваншем лицо отодвинулось, чтобы лучше рассмотреть мои муки, я всадила средний и указательный пальцы в волосатые ноздри! Вдавила как можно дальше, провернула... Он исторг нечеловеческий вопль, ослабил хватку. «Злая вонь» пахнула изо рта. Он не выдержал боли, отшатнулся. Мы вскочили. Он опять бросился, но я уже знала об этом: метнулась в сторону. Прыгнула на кровать, сдернув одеяло, а когда он вновь попер, рыча от злости, швырнула ему в лицо. Пока он путался в «сетях», я двинула ему в пах носком и толкнула на пол. Он упал, подломив ноги, сорвал с себя одеяло, вскочил – весь зеленый от бешенства, изготовился к последнему броску. Я схватила с тумбочки увесистый торшер, подняла над головой.
– Не подходи, сволочь, убью!
Что-то было, вероятно, в моем лице – заставило остановиться. Мы стояли, поедая друг друга глазами: я – с торшером, пульс двести, он – с растопыренными пальцами и трясущейся губой...
– Слушай сюда, дантист недорезанный, – прохрипела я. – Завтра за нами прилетит вертолет; я очень важный свидетель. Если со мной что-то случится, тебе конец. Если изнасилуешь меня, об этом узнает республиканское управление ФСБ – лично генерал-майор Гречаев, товарищ моего мужа. И тогда каюк твоей лавочке... И пусть тебя опекает ГБ всего мира – каюк, понял? Ты же не хочешь лишиться прибыльного бизнеса?
