– Сейчас подойду, – спокойно ответила Катрин, отодвигая аппарат для ультразвука. Она улыбнулась миссис Ламонт. – Простите, мне надо отлучиться на какое-то время, но я скоро вернусь.
Когда Катрин вышла из кабинета, она сразу увидела спешащую к приемному покою Марго и побежала за ней. – Что случилось?
– Первая машина везет байдарочника, которого они вытянули из Шуйлкилла. У него остановка сердца и дыхания.
– Боже.
Марго мрачно кивнула. – И в вертолете на крыше прибыла женщина с химическими ожогами обеих рук. Про это подробностей не знаю.
– Кого мне следует взять?
– Бери ожоги, – тут же ответила Марго.
– Возможно, мне придется делать эскаротомию, – тихо сказала Катрин, имея в виду разрезы на ожоговых струпьях, которые делаются для улучшения циркуляции крови и уменьшения стягивания. Возможно, мне придется оперировать. Как раз то, о чем все так беспокоились.
Спокойный и уверенный взгляд Марго встретился со взглядом Катрин. – Вне зависимости от того, что об этом думают другие, ты хирург, Катрин. Займись этим, я буду неподалеку.
Катрин едва успела кивнуть, как двери распахнулись, и в приемный покой ворвалась целая орда медбратьев толкающих перед собой две каталки. Марго указала первой группе налево – Катрин увидела на пронесшихся мимо носилках утонувшего байдарочника, бледного и безжизненного.
– Сюда, – Катрин показала группе медбратьев у второй каталки на большой процедурный кабинет.
Следующий час она была полностью поглощена реанимацией двадцатипятилетней женщины, которая поскользнулась, и, пытаясь удержаться, погрузила обе руки в едкое дезинфицирующее вещество. После обычной первоначальной процедуры – подключения физраствора и введения обезболивающего, Катрин обратила внимание на циркуляцию крови в руках женщины. Пальцы девушки были белые и холодные.
Как Катрин и предполагала, была необходима безотлагательная операция, чтобы освободить руки от давления сжимающихся поврежденных тканей и восстановить кровообращение. Хоть пациента и перевели бы потом в ожоговое отделение для дальнейшего лечения, но хирургическое вмешательство было необходимо именно сейчас, прежде чем повреждения станут необратимыми. Это была сложная операция, требующая точности, потому что в запястьях в опасной близости от связок и других важных тканей проходит большое количество нервных волокон и кровеносных сосудов. Катрин сделала несколько уверенных точных разрезов ожоговых струпьев на обоих запястьях, ослабив давление, сдерживающее свободный ток крови. Кожа под ногтями, ранее мертвенно бледная, тут же порозовела.
