— Проходи, дорогая. Чувствуй себя как дома. — Дункан распахнул перед ней дверь студий. — Здесь нам никто не помешает.
Бланш вошла и огляделась. Огромная светлая комната была заставлена штативами с фотоаппаратами и декорациями. На стенах висели плакаты с полуобнаженными знаменитостями.
— Ты всех их фотографировал? И ее тоже? — спросила она, указывая на фото известной модели.
— Да, она согласилась мне позировать, когда узнала, что я намереваюсь напечатать в одном из своих журналов статью о ее любовных похождениях. В результате я получил превосходные фото. Благодаря им рейтинг моих изданий взлетел до небес.
— Неплохо, — усмехнулась она. — Я имею в виду качество фотографий, конечно.
Дункан взял в руки фотоаппарат и навел объектив на Бланш. Та закрыла лицо руками и запротестовала:
— Не надо, дорогой!
— Но почему? Я хочу сделать красивые снимки на память тебе и мне. Когда-нибудь, состарившись, мы будем смотреть на них и вспоминать то прекрасное время, которое провели вместе. Это ведь искусство, Бланш, а не просто любительская съемка.
— Ну не знаю… — с сомнением произнесла она.
— Это будет потрясающе! — загорелся Дункан. — Встань вон туда, на подиум у белого экрана. Потом я смогу сделать любой красивый фон. Милая, сними блузку.
Он защелкал затвором тяжелого профессионального аппарата.
Бланш расстегнула одну пуговицу на блузке и зазывно улыбнулась.
— Больше страсти! — попросил Дункан, глядя в видоискатель. — Подумай о том, как сильно ты меня хочешь.
— Мне трудно это представить, когда ты одет, — подмигнула ему Бланш.
В ответ Дункан начал раздеваться. Он скинул рубашку, потом брюки, обнажив мускулистое стройное тело, от которого Бланш совсем недавно сходила с ума.
— Так лучше?
— Намного.
— Теперь раздевайся ты.
Бланш замялась. Одно дело фотографироваться одетой, и совсем другое — обнаженной.
— Да чего ты стесняешься? Ведь эти фото никто не увидит.
— Верно, — рассмеялась она и принялась скидывать одежду.
Оставшись в одном белье, Бланш встала в соблазнительную позу и облизнула губы.
— Класс! — восхищенно произнес Дункан и снова начал фотографировать. — Ты великолепна, детка.
— Любимый мой! — простонала она, эротично выгибая спину.
Дункан улыбался. Хоть он и давал слово, что фотографии не увидит никто, кроме них двоих, он не собирался выполнять свое обещание. Снимки обнаженной Бланш Маркхэм будут стоить целое состояние.
А почему, собственно, нет? Она унизила его вчера ночью, когда дала понять, что он — полный ноль в постели. И хоть Бланш пыталась скрыть это, невозможно было не заметить недовольство на ее лице.
