Ну что ж, вот и разгадка: тем двум красоткам до психологических тонкостей наверняка никакого дела нет! Да и Норман умеет держать себя в руках. Ослепленная ревностью Линн судорожно скомкала черновик письма. Уж на этих девицах Норман не вымещает раздражения, не осыпает их издевками и нотаций им не читает. И вряд ли целует только для того, чтобы посмотреть на их реакцию.
Ну и пусть! Она уйдет на ленч, и плевать ей на то, что подумает Норман Дейл, обнаружив пустое кресло! Ей необходимо развеяться!
В течение следующего часа она вихрем пронеслась по близлежащим магазинчикам, испепеляя взглядом прохожих, случайно оказавшихся у нее на пути, и купила два возмутительно открытых платья, которые возненавидит, как только успокоится. Хотя надо признать, что за последние дни хладнокровия у нее поубавилось.
Но по возвращении в офис Линн чувствовала себя куда лучше. Недолгая прогулка пошла ей на пользу, равно как и сделанные под горячую руку покупки. Нормана в кабинете не оказалось. Зато на столе лежала записка, напоминающая непокорной сотруднице, что он очень рассчитывает застать ее на рабочем месте. Линн несколько раз перечитала неразборчивые каракули, затем смяла листок и швырнула в мусорную корзину.
Часы показывали полпятого… пять… полшестого… шесть… Секретаршу мучило искушение проигнорировать приказ и уйти домой, но она опасалась, что шеф, чего доброго, нагрянет к ней в квартиру.
К тому времени, когда Норман наконец вернулся — а дело близилось к семи, — Линн на все лады проклинала его деспотизм.
— Ты еще здесь? — удивился он, входя в приемную, и это окончательно вывело ее из себя.
— А где еще мне быть, если ты сам запретил мне переступать порог офиса до твоего возвращения? — подчеркнуто вежливо осведомилась секретарша.
— И верно!
Похоже, Норман только сейчас вспомнил о своем приказе. Опершись о край стола, он задумчиво разглядывал Линн, а та отдала бы все на свете, лишь бы быть как можно дальше от шефа. Ведь поблизости стоит кресло. Почему бы Норману не присесть?
— Может, приступим к работе? — с наигранной любезностью осведомилась Линн. — Я не прочь поскорее оказаться дома.
— Почему? Опаздываешь на свидание?
— Ну, разве что с пиццей, подогретой в духовке, — ответила она.
— То есть вы с Монкфордом не уходите в загул?
— И не думали даже.
— Тогда поужинаешь со мной.
Слова Нормана прозвучали скорее утверждением, нежели вопросом, и Линн в который раз подивилась его самонадеянности.
— Не могу, — отозвалась она, пытаясь срочно измыслить отговорку; версия о подогретой пицце звучала как-то неубедительно.
