– Я догадывалась об этом, но не понимаю, разве кража двадцати миллионов – это недостаточное доказательство?
– Еще нужно доказать, мадмуазель, что кража действительно имела место.
– Ну это уж слишком! Ведь миллионы же все-таки исчезли?
– Они действительно исчезли. Но, не исключена возможность, что господин Ардекур сам взял эти деньги, чтобы либо передать нотариусу, либо перевести на свой банковский счет. К сожалению, можно допустить и то, что господин Ардекур, извините, растратил их…
Она не сразу поняла смысл моих рассуждений.
– Растратил…?
– Иногда бывает, мадмуазель, что люди, становящиеся обладателями больших сумм, поддаются искушению…
– И вы подумали, что папа смог?…
– Мы обязаны считаться со всеми возможными вариантами.
Мишель вскочила:
– Итак, вам мало того, что вы ославили моего отца как убийцу. Теперь вы делаете из него еще и вора!
Эстуш своим появлением избавил меня от ответа.
– Можно вас на пару слов, господин комиссар?
Я подошел к двери.
– Я нашел это в одной папке, прямо на виду.
Он протянул мне листки бумаги, отпечатанные на машинке. С первого взгляда я понял, что речь в них шла о результатах игры на ипподромном тотализаторе. И результаты эти были явно отрицательными, о чем свидетельствовали цифры внизу. Пока я читал, Эстуш тихо сказал:
– Может это объясняет исчезновение двадцати миллионов мадам Триганс?
Меня же заботило только одно:
– А Понсе видел эти бумаги?
– Нет.
– Отлично. Простите, мадмуазель Ардекур, меня срочно вызывают.
Проходя мимо стола, за которым работал Понсе, я остановился:
– Скажите, старина, не играете ли вы иногда на скачках?
– На скачках? Ну нет, пусть этим занимаются дураки.
Выходя на улицу Руайе, я подумал о том, что бедняга Понсе, очевидно, впервые в своей трудовой жизни столь пренебрежительно отозвался о хозяине.
* * *
Оставив своих сотрудников в Сент-Этьене, я вернулся в Лион и по приезде сразу же вызвал инспектора, который специализировался по азартным играм. Я передал ему листы, найденные у Ардекура, и попросил как можно скорее изучить их и дать свое заключение. Инспектору досталась копия; оригинал же я отдал эксперту. Его заключение пришло первым: длинные колонки цифр и клички лошадей были отпечатаны на машинке "Руаяль-Бюро", которая находилась в превосходном состоянии и, увы, без единого отличительного следа. Кроме того коллега утверждал, что работа была выполнена человеком, отлично разбиравшемся в дактилографии. Инспектор по азартным играм заставил меня ждать ответа более часа. В его заключении было сказано, что в документах речь шла о незаконных и, в основном, неудачных пари, заключенных в первые шесть месяцев этого года. Общая сумма проигрыша достигала двадцати миллионов старых франков.
