– Месье, в этой области я чувствую себя значительно увереннее: могу вас заверить, что ни тот, ни другая не были подвержены неизлечимой болезни.
– Я вам очень благодарен, доктор, это все, что я хотел от вас услышать.
Уже прикоснувшись к дверной ручке, я решил снова испытать счастье:
– Не приходилось ли вам, доктор, лечить Изабель?
Он удивленно посмотрел на меня:
– Какую Изабель?
– Признаюсь, доктор, я не знаю ее фамилии, но думаю, что речь идет либо о родственнице Ардекуров, либо об очень близкой подруге мадам.
– Я не помню ни одной пациентки с таким именем… как, впрочем, и того, чтобы Ардекуры упоминали это имя.
* * *
Итак, кроме Жана Понсе, никто не знал о женщине по имени Изабель. И тем не менее, я упрямо продолжал верить в ее существование.
Из Коммерческого кафе я позвонил в приют Сен-Кристин в Анноне и попросил к телефону настоятельницу. Через несколько минут мне сообщили, что она у телефона.
– Матушка, простите, что отвлекаю вас. Это комиссар Лавердин из Национальной Безопасности.
– Слушаю вас.
– Мать настоятельница, я вам звоню по поводу мадам Ардекур, вы ведь хорошо ее знаете?
– Действительно, господин комиссар, я очень хорошо знаю Элен Ардекур… Большое несчастье, о котором мне сообщили, потрясло меня и воспитательниц… мы все время проводили в молитвах о ее душе…
– Кажется, мать настоятельница, она часто бывала у вас?
– Каждый вторник, месье. Она очень любила наших стариков, постоянно оставляла средства на их содержание… Но, поверьте,– больше, чем деньги, нас трогали ее нежность по отношению к нашим страждущим. Потеряв ее, мы многое потеряли сами. Надеюсь, Господь Бог принял ее, и она собирает добрые всходы со сделанного ею посева.
– Матушка, я бы хотел, чтобы вы вспомнили о ваших последних встречах с Элен Ардекур.
– Да, месье.
– Не было ли в поведении мадам чего-то необычного? Может быть, она выглядела более озабоченной, чем всегда?
После недолгого молчания настоятельница ответила:
– Может быть, действительно… мне кажется…
– Объясняла ли она вам причину?
– Помнится, речь шла об одной ее подруге, попавшей в весьма затруднительное положение.
– Подругу звали Изабель?
– Как?… Вы знаете, господин комиссар?
– Вам известно, мать настоятельница, кто такая эта Изабель?
– Нет. Она всегда говорила просто,– Изабель… и больше ничего. И еще она просила меня поминать в молитвах эту Изабель, над которой, мне показалось, нависла смертельная опасность…
– Как вам кажется, мать настоятельница, она живет в Анноне?
