Имя Луиса Вальдереса всегда напоминало мне о Консепсьон. Разлука с ней была невыносимой, и поэтому, даже понимая тщетность подобного предприятия, я был готов уступить в надежде увидеть любимую.
– Почему вы обратились именно ко мне?
– Потому, что мы знаем о вашей дружбе с Луисом Вальдересом и думаем, что только вы сможете его убедить вернуться на арену.
– Но у меня нет такого права! Ведь арена - это всегда риск погибнуть или, по крайней мере, получить опасную рану. Я сомневаюсь, чтобы Луис согласился.
– Должен вам признаться, что перед тем, как что-то предпринять, мы навели в Альсире кое-какие справки. Так вот, дон Луис изображает из себя фермера только потому, что не знает, чем бы ему заняться.
– Неужели?
– Именно так… Каждый день он бесцельно обходит свои владения и оживает только вечером, когда встречается с друзьями в кафе. И знаете, о чем они говорят? О корриде, дон Эстебан!
Он сделал секундную паузу, выжидая, какой будет моя реакция, но поскольку я не отвечал, добавил:
– От корриды невозможно выздороветь, дон Эстебан…
Вполне возможно, что Луис не был счастлив, хоть я и не понимал, как можно жить с Консепсьон и быть несчастным. Правда, он не любил ее так безумно, как любил я.
Анализируя предложенное, я пришел к выводу, что проект этого Рибальты не такой уж и идиотский. Правда, мой внутренний голос пытался протестовать, подсказывая, что я поступаю нечестно, преступно, и только для того, чтобы опять увидеть Консепсьон. Я придумывал массу оправданий для своего решения, главным из которых было то, что я не собирался силой тащить его на арену. Он сам должен был все решить. И я сдался.
– Нужно подумать…
Мачасеро издал вздох облегчения. Похоже, он всерьез опасался, что его миссия может провалиться.
– Я должен вам сказать, дон Эстебан, что сеньор Рибальта хотел бы, чтобы вы стали "доверенным лицом" дона Луиса в случае, если он решит вернуться на арену. Так же мне поручено сообщить, что вам будут отчисляться пять процентов от доходов. К концу сезона это может составить круглую сумму.
Я пожал плечами. Ни Мачасеро, ни человек, которого он представлял, очевидно, не могли понять, что мне было наплевать на деньги. Я бы даже совершенно бесплатно но постарался бы испытать случай, приближавший меня к Консепсьон, которая была мне нужней, чем хлеб и вода.
– Когда можно будет увидеть этого Рибальту?
– Он остановился в гостинице "Колон"… Я договорился с ним, что, возможно, приведу вас к обеду.
