– Напрасно вы меня заподозрили бог знает в чем! Уж, кажется, за время нашего знакомства могли бы убедиться, что во мне нет ровно ничего от соблазнителя. Я сказал лишь, что присутствие вашей сестры действует на меня удивительно благотворно. И простите, если мои слова возмутили вас. А кроме того, теперь, после смерти Мины, убийцы и грабители, судя по всему, могут спать совершенно спокойно, так что я не вижу особой надобности и дальше мозолить вам глаза. Коли угодно, могу уйти, как только вернется Эдит.
– Вы останетесь, Сенталло. И не обижайтесь на меня за эту гневную вспышку. Просто ни за что на свете я не хотел бы еще раз пережить вместе с Эдит часы, когда уже не оставалось сомнений, что Антон ее бросил. Я дрожал за жизнь сестры. Но вам я доверяю, Людовик. Не будем больше об этом. Ложитесь спать и постарайтесь забыть этот день. А мне надо ехать в комиссариат: наверняка подозреваемых уже собрали. На них я и отыграюсь за все! Спокойной ночи и – до завтра.
Людовик решился выйти из дома лишь поздно вечером. Из телефонного справочника он узнал, что кафе «Золотистый Агнец» находится на Вонматтштрассе. Сенталло понимал, что его единственный шанс добраться до Оттингера – пойти туда, если, конечно, Вилли не скрылся сразу после убийства Мины. Теперь бешенство сменилось у Людовика спокойной решимостью. С прежними страхами навсегда покончено! Его больше не пугала даже перспектива вернуться в тюрьму. Людовик только хотел выиграть время и отомстить, прежде чем полиция снова упрячет его за решетку. На случай, если Франц вернется раньше, чем он предполагал, Сенталло оставил записку: «Я не могу уснуть и пошел прогуляться. Спокойной ночи, Людовик».
Он не торопился, а потому прогулка до Вонматтштрассе заняла почти час. Медленно двигаясь вдоль улицы, Людовик наконец заметил «Золотистого Агнца» – маленькое кафе с матовыми стеклами, и вошел. Глазам его предстала просторная комната с низким потолком, очень чистенькая и уставленная потемневшими от времени дубовыми столами и стульями. На главной потолочной балке, пересекающей весь зал, было выгравировано изречение: «Schaumt der susse Wein im Becher, winkt der liebe Preis dem Zecher!»[5] Сенталло устроился за одним из столиков и заказал пиво. Не желая привлекать к себе внимание, он не стал расспрашивать официанта об Оттингере, решив, что так или иначе сумеет опознать того, кто ему нужен. В воздухе висел густой табачный дым. Почти за всеми столиками играли в карты. Людовик потихоньку наблюдал за окружением. В основном здесь собрались работяги, но по крайней мере двое выглядели достаточно подозрительно. Либо один, либо другой вполне мог оказаться Вилли Оттингером. Во-первых, блондин лет двадцати с небольшим. Некоторая претензия на изыск явно указывала, что парень не любит утруждать себя грязной работой. И, во-вторых, развязный брюнет значительно старше, нацепивший галстук в американском вкусе – с нарисованной вручную красоткой. Сенталло сразу решил, что брюнет – и есть Оттингер, поскольку тот мгновенно вызвал у него живейшую антипатию. Попивая пиво, Людовик ждал каких-нибудь дополнительных указаний на то, что угадал верно. Когда блондин начал прощаться с приятелем, Людовик слегка встревожился – уж не упускает ли он Оттингера. Но колебания его были недолгими. Когда парень уже переступал порог, хозяин кафе от стойки бара крикнул: «Спокойной ночи, Макс!», и это разрешило все сомнения Сенталло. Почти сразу же после этого за столиком, где сидел брюнет в расписном галстуке, началась перебранка:
