— Я их не видал, — сказал я ему. — Я предъявил поставщику неукоснительные требования, чтобы ружья были годны к употреблению. Это отнюдь не оружие последнего образца, им ведь пользовались во время волнений в Нидерландах; поэтому оно и обойдется вам дешевле, чем новое.
— Сколько оно вам стоит? — сказал он.
— Клянусь вам, не знаю, поскольку, покупая ружья оптом и поставляя вам их только после сортировки, я должен буду определить цену не за всю партию, но поштучно, а это не легко сделать. Я внес пока только задаток. Просили за них по пять флоринов, при условии, что я возьму всю партию оптом, приняв на себя все последующие расходы. Но я не хочу брать всё, я хотел бы, напротив, чтобы доходы поставщика были исчислены в зависимости от наших и чтобы ему было выгодно поставить нам оружие наилучшего качества. Но если я настаиваю на сортировке, он просит за них дороже. Вот примерные образцы, которые он мне показал; шестьдесят тысяч уже приготовлено; через три-четыре месяца после этой партии будет получено еще двести тысяч. Это не какая-нибудь темная сделка, я предлагаю вам договор о крупной торговой операции; но я предупреждаю вас, сударь, что, если мне придется иметь дело с вашими канцеляриями, я тут же отказываюсь. Прежде всего, оружие обойдется вам слишком дорого, так как найдутся любители погреть руки на этом деле, и мы утонем в кляузах.
— Хорошо! — сказал мне г-н де Грав, — остается решить только вопрос о цене. Я дам по двадцать два ливра в ассигнациях[17] за штуку.
— Сударь, — ответил я ему, — забудьте об ассигнациях, иначе мы не договоримся. Если бы речь шла о французском товаре, то, поскольку ассигнации имеют в стране принудительный курс, мы знали бы, с чем имеем дело; но расплатиться в Голландии за ружья в этой валюте невозможно, там нужны флорины. Нельзя будет даже установить курс флорина в ваших ассигнациях, поскольку я должен буду платить за ружья только через два или три месяца после их доставки, а ни вы, ни я не можем себе представить, какова будет тогда стоимость ассигнации, которая уже сейчас на тридцать пять процентов ниже стоимости наших экю, да еще мы теряем при обмене экю на флорины; совершенно неизвестно, — сказал я, — насколько упадут ассигнации по отношению к флорину в тот день, когда вы будете рассчитываться со мной за ружья. Не захотите же вы, если через три месяца ассигнации упадут в цене на девяносто процентов, заплатить мне сорок тысяч луидоров, которые на самом деле будут стоить сорок тысяч франков.
