девушку и, цепко схватив ее за руку, молча потащил в кромешную темноту, ловко лавируя между
сугробами.
- Помогите, - ошарашено выдавила она из себя, растерявшись от неожиданности. И это позволило
нападавшему оттащить ее от дороги к каким-то заброшенным полузасыпанным гаражам.
Здесь-то Максим их и догнал.
- Помогите!!! - еще громче закричала девушка и со всего размаху огрела Максима сумочкой прямо по
голове.
- Да я помогать!? - растерялся Максим, прикрываясь руками - сумочка оказалась довольно тяжелой и
было ощутимо больно. Но она его не слушала, ошалело лупя своим орудием направо и налево. А агитатор-
насильник почему-то только весело смеялся, как ни в чем не бывало стоя в сторонке и нетерпеливо
переминаясь с ноги на ногу.
И тут вокруг них посветлело. Словно кто-то прямо над ними резко включил фонарик, очертив ровный
небольшой круг. Девушка от неожиданности замерла. И Максим тоже осторожно поднял голову. Прямо над
ними в воздухе висел маленький сухонький мужичок в белом одеянии.
- Господи! - трагично воскликнул он словно выступал в театре. - Опять хулиганите! Вот напасть-то! Ну как
же вы мне надоели! - И с этими словами мужичок резко взмахнул посохом, из которого тут же вылетела
маленькая синяя молния, несильно ударившая Максима в грудь.
- Мазила, - беззлобно высказался насильник, и вторая молния ударила уже в пустое место.
Снег тихонько зашипел и поднялся тонкой струйкой замерзающего пара. И Максим медленно присел в
сугроб. А потом и лег. По-стариковски охая, мужичок в белом опустился пониже и заглянул в мутнеющие
глаза Максима.
- Видать судьба у тебя такая, милок, - сказал он необычайно участливым, добрым голосом. - Не обессудь
уж. - И тоже исчез. И Максим остался совсем один - девушка убежала еще раньше.
Мягкие белые пушинки осторожно ложились на его лицо, нежно пощипывая и щекоча кожу, но быстро
нарастающее головокружение и слабость в ногах и руках не позволяли Максиму смахнуть их. Так он и
лежал, не шевелясь. Мыслей никаких не было.
Некоторое время было очень тихо и как-то даже спокойно и умиротворенно. А потом были чьи-то голоса
и скрип снега вокруг. Кто-то заглядывал Максиму в лицо, что-то говорил, о чем-то спрашивал.
Последнее, что он еще смог различить, это яркий свет операционной и властный голос хирурга -
Скальпель.
Дорога
Когда Максим наконец-то открыл глаза, он еще не мог как следует соображать, и просто тупо смотрел
вперед, не понимая того, что перед ним покачивается чья-то спина, и что ее хозяин идет вперед, а он,
