Правая его рука была свободна.
– Карлос, по-моему, это как-то глупо выглядит, – сказала со смехом Консуэла. – Можно подумать, мы прибыли на вручение «Оскара».
– Это получше «Оскара», – ответил Карлос. – Сегодня моей дочери представилась возможность продемонстрировать свой талант.
– Ну, папа! – залилась краской Криста. – Я ведь толком даже не солирую.
Карлос и Консуэла расстались с дочерью у дверей в артистическую. Криста забрала у Пеньи виолончель и отправилась готовиться к концерту.
Оркестр в школе Святого Игнатия был немаленький. Нечто среднее между струнным ансамблем и симфоническим оркестром. Сегодня вечером играть будут сто детей. По два родителя на каждого плюс работники школы, значит, в зале будет человек двести с лишним. Супруги Ортега хоть и прибыли заранее, но выяснилось, что свободные места есть не ближе третьего ряда.
– Она почти так же красива, как ее мать, – раздался у них за спиной чей-то голос.
Ортега обернулся и увидел улыбающегося отца Юджина.
– Отец Юджин! – обрадовался Карлос.
Именно благодаря этому человеку Карлос не отдалился от церкви. Пожилой священник был неизменно добр и внимателен и, хотя к занятиям Карлоса относился резко отрицательно, самого Карлоса числил в рядах своих духовных детей.
Ровно в семь свет в зале погас, дети вышли на сцену. Когда оркестранты расселись по местам, сердце у Карлоса тревожно забилось.
– Где Криста? – шепнул он.
Пенья, увидев, как забеспокоился босс, вскочил на ноги. Глаза прищурены, губы сурово сжаты – он был готов к бою.
Консуэла потянула Пенью за полу пиджака.
– Садись! – прошипела она. – Криста выйдет позднее.
В зал вошел мужчина, одетый во все черное. Люди, сидевшие на задних рядах, его заметили, но никакого подозрения человек в сутане у них не вызвал. Пышные усы не очень вязались с обликом священника, но и это никого не насторожило.
Мужчина увидел свободное место в середине зала, в трех креслах от прохода. Подойдя к человеку, сидевшему с краю, он наклонился к нему и шепнул:
– Прошу прощения, если вы не возражаете, будьте добры, пересядьте. Чтобы мне не пришлось через вас пробираться.
Мужчина возражал, но как откажешь священнику? Он подтолкнул локтем жену, и они пересели в глубь ряда.
Священник благодарно кивнул:
– Спасибо вам огромное.
Никому и в голову не пришло спрашивать священника, почему он не снял перчатки.
Уильям Симпсон был вне себя. Он Эйприл не секретарь, ему осточертело отвечать за нее на звонки. И как, интересно, они будут сводить концы с концами, если она не появляется ни на одной из своих работ?
