— Я слишком тяжел?
— Совсем нет. — Она отказывалась разжать ноги, обвившие его спину. — Мне так хорошо.
Он чуть усмехнулся и постарался восстановить нормальное дыхание.
— Я сделаю так, чтобы тебе стало легче.
Оуэн ловко перевернулся вместе с ней и оказался на спине. Надя разомкнула ноги, согнула их в коленях и стала похожа на всадника. Головой она коснулась плеча Оуэна, а одну руку положила на грудь — под ее ладонью гулко билось его сердце.
— Ты замечательная подушка, — сказала она, прижимаясь тесней и закрывая глаза. — Мы прожили длинный, длинный день. — Ее голос перешел в шепот.
Оуэн баюкал в своих объятиях ее теплое тело. Он тихо мучился, оттого что был влажным от пота и любовного сока. Казалось, Надя заснула в таком положении и ни о чем не думала. Конечно, она весь день до заката солнца работала не покладая рук, готовила пищу, потом помогала тетушке на приеме, участвовала в семейном празднике Кондратовичей, откуда они ушли в час ночи, когда веселье было в самом разгаре. Оуэн вспомнил, как Надя танцевала, вызывая в нем страстное желание.
Его руки обвили склоненное тело, кровь запульсировала быстрее, а плоть вновь начала отвердевать.
Почувствовав это, Надя стала плавно покачиваться. Бедра ее пришли в движение. Она полусонно улыбнулась, поддаваясь убыстряющимся толчкам его плоти. Ее горячее дыхание вновь обожгло ему щеки, а губы присосались к мочке уха.
— Надя, — прошептал он, — ты не спишь?
— Ш-ш-ш, — Сотни поцелуев осыпали его лицо и шею. — Если и сплю, то вижу самый чудесный сон и не хочу, чтобы меня будили.
Бедра у нее забились сильнее, а спина изогнулась наподобие арки.
Взгляд Оуэна сосредоточился на ритмично колебавшихся матовых грудях. Руками он обхватил ее бедра, а ртом жадно ловил упругий сосок.
Надя почувствовала нежные, пронзительные уколы его языка и чуточку сползла назад, помогая ему своими волнообразными движениями.
— Надя! — выкрикнул Оуэн, извергая мощный заряд семени. И опять развязка наступила одновременно.
Когда Надя затихла, Оуэн снова принялся баюкать ее, прижимая к своей груди. Немного погодя, уже вздохнув свободнее, он шутливо спросил ее:
— Ты опять спишь?
— Ш-ш-ш!
Он будто видел, как губы у нее растянулись в улыбке.
— Мне только что снился самый необыкновенный сон.
— Ах, ты моя маленькая цыганочка. Ты и вправду ведьмочка. — Он нежно поцеловал ее лоб. — Великолепная, соблазнительная, неутомимая в любви ведьмочка.
Как это ни странно, он еще никому не говорил таких слов. Надя прильнула к нему и улыбнулась.
