От подобной красоты ему стало трудно дышать. Дрожащими руками он вручил Наде букет.
— Бог мой, как ты прекрасна, — выдохнул он.
— Спасибо, — Надя прижала цветы к груди. — Как ты думаешь, это платье подойдет для вечера? Ты же не сказал, куда мы отправимся.
У нее было несколько нарядных платьев, купленных в Америке специально для выступлений в кабаре и ночных клубах. Большинство из них она приобрела в магазинчиках, торгующих подержанным товаром.
Один из шкафов в спальне был наполнен вечерними нарядами, но они напоминали о другой жизни и не вызывали у Нади былого восторга.
Оуэн потянул за узелок галстука, чтобы вздохнуть свободней. Скорее он позволит себе отрубить руку, чем предложит ей переменить туалет.
— Ты выглядишь замечательно, — лицемерно произнес он.
Надя склонила голову к цветам.
— Замечательно, — повторил он, видя, что она чуточку смутилась.
— О! — воскликнула она. — Я такая неуклюжая — совсем забыла поблагодарить тебя за цветы, я…
Он приподнял бровь.
— Тебе понравились?
— Конечно. Они очень хороши.
Надя подошла к шкафчику и вынула оттуда небольшой стеклянный графин, наполнила его водой и осторожно поставила туда букет. Один из фиолетовых ирисов выскользнул у нее из пальцев и упал на стол. Она быстро подхватила его и присоединила к остальным. Пристальный, ласковый взгляд Оуэна согревал ее. Она таяла, как шоколадка, оставленная на подоконнике под палящими солнечными лучами.
— А ты готов?
Он был готов ко всему. Пропуская ее вперед, Оуэн заботливо спросил:
— Ты не возьмешь с собой накидку?
— Нет, июльские вечера такие теплые.
Выходя, она выключила свет в доме, на крыльце, а потом направилась к машине. Оуэн благодарил небо, что поездка не сорвалась. Он верил: этот вечер навсегда останется у него в памяти.
Надя вежливо улыбнулась молодому человеку, открывшему дверцу машины, и оглядела солидное здание, около которого они остановились. Большие белые колонны, зеленый навес над парадным входом, широкие окна, журчащий фонтан на лужайке словно приветствовали ее появление. Сердце Нади забилось. Оуэн пригласил ее в самый фешенебельный ресторан города, славившийся своей респектабельностью на пять округов штата. По фронтону шли золотые буквы: «Фоксчейз». Только избранные — богатые финансисты, владельцы компаний, словом сливки общества, — обедали здесь, наслаждаясь изысканными блюдами. К этому обществу принадлежал и Оуэн. Перед ними, склоняясь в низких поклонах, распахивали двери церемонные лакеи.
