— Да из-за таких! Нет, чтобы жить как все… Нормальные люди про твоего Ленина давно уже забыли.
— Это Недайвода, что ли, нормальный?
— Да хоть бы и он. Реально надо на жизнь смотреть, а не в облаках витать.
— Реально — это как? — Степан зло усмехнулся, чувствуя, что не на шутку распаляется. — Стать таким же хапугой, как этот? — Он кивнул в сторону дома Недайводы. — Развелось всяких буржуев…
— Гляди-ка, пролетарий выискался! — Мешков отодвинул в сторону тарелку. — Что твой Ленин с большевиками хорошего сделал? Только задурили народу мозги. Светлое будущее, светлое будущее! Тьфу!.. — Он сплюнул. — Где оно, это будущее?
— Ты здесь не плюйся. — Степан сжал кулаки. — Я давно подозревал, что ты холуй буржуйский.
— А за холуя можно и по роже схлопотать… — Мешков поднялся.
— А ну попробуй…
— Да что вы из-за ерунды собачитесь? — попытался остудить ссору Нечаев.
— Нет, Гришка, это не ерунда. — Потехин налил себе самогону. — Здесь человеческая сущность выявляется.
— А ты мою сущность не трожь. — Мешков опять сел. — Ещё с твоей надо разобраться. Тоже мне, парторг нашёлся.
— Вот сейчас бы парторги не помешали. — Степан выпил и не стал закусывать, потому как горечь во рту не могла превозмочь душевную.
— Стёпа, ну что ты как ребёнок? — Алла нежно обняла его за шею. — Всё равно нам надо в город перебираться. Или ты Ленина в квартире поставишь? — Она потрепала русые волосы мужа. — Остынь сперва, а потом здраво рассуди.
Степан вздохнул, не зная, что возразить. Он перевёл взгляд на зелёные, пышные кроны садовых деревьев, и в груди заныло при мысли, что с ними рано или поздно придётся расставаться.
— Ничего вы не понимаете, — грустно сказал Потехин. — Это же Ленин…
Степан открыл глаза и несколько минут лежал, прокручивая в памяти прошедший день. Рядом, тихонько посапывая, спала жена. Осторожно, чтобы не нарушить её сон, Степан встал и надел брюки. Прихватив с собой пачку сигарет и зажигалку, он набросил на плечи ветровку, бесшумно отворил входную дверь и вышел на крыльцо.
В глубине двора, хорошо освещаемый луной, одиноко белел гипсовый Ильич. Степан закурил, рассеянно глядя на изваяние и ёжась от ночной майской прохлады. Остатки сна сняло как рукой.
— Что же мне с тобой делать, товарищ Ленин? Не подскажешь?..
Потехин напрягся, словно и в самом деле надеялся услышать ответ,
но статуя, естественно, молчала. Зато в памяти вновь возникли картины из пионерского детства, в котором Стёпка с гордостью носил красный галстук и верил, что живёт в самой лучшей стране. Эх, если бы можно было хоть ненадолго вернуться туда…
