Как справедливо указывалось в советском литературоведении, образ героя гончаровского очерка, Поджабрина, связан с гоголевской традицией. Ивана Савича с полным основанием можно назвать младшим братом Ивана Александровича Хлестакова. Однако это, конечно, более мелкий тип пройдохи-чиновника. В отличие от Хлестакова, Поджабрин не разъезжает по провинции. Он безвыездно живет в Петербурге, но беспрестанно переезжает с одной квартиры на другую «вследствие того, что его притесняют», — за что же? Подобно герою «Ревизора», Поджабрин очертя голову «жуирует» жизнью. Его философия цинична и проста: «Жизнь хороша, надо жуировать». По словам автора, «выше и лучше этот он ничего не знал». Ему то и дело приходится выбираться из той или другой любовной «истории». Иван Савич «признан был всем обществом за любезного, фешенебельного и вообще достойного молодого человека». На самом деле он был невежествен («дух науки пронесся над его головой, не осенив ее крылом своим»), легкомыслен, мелко тщеславен, хвастлив, падок на вранье. Но врал не столь «гениально», как Хлестаков: у него и фантазия беднее и нет таких горизонтов в интриге, как у Хлестакова. Однако при известных обстоятельствах он, конечно, тоже может развернуться и сыграть роль не хуже Хлестакова.
В фигуре Поджабрина Гончаров представил обнаженную «физиологию», всю неприглядную сущность нравов и быта той значительной части чиновной братии, которая была насквозь поражена пороками паразитического существования.
Очерк Гончарова содержит ряд житейски-комических сцен и положений, полон того естественного и живого юмора, который так органичен для таланта Гончарова.
В «Поджабрине» Гончаров скупыми, но выразительными мазками рисует портреты, воспроизводит живую индивидуальную речь многих обитателей большого четырехэтажного дома, данного как бы в разрезе, — от баронессы до горничной и слуги Авдея, столь же типичного, как и хлестаковский Осип.
Все эти особенности развивавшегося художественного таланта Гончарова органически связывали его с начавшим складываться тогда в русской литературе направлением критического реализма.
* * *
Для домашнего, вечернего чтения в семейном кругу Майковых был написан Гончаровым и очерк (своего рода «зарисовка с натуры») «Хорошо или дурно жить на свете». Очерк начинается с рассуждения о том, что жизнь состоит из двух различных половин: «практической» и «идеальной». В первой — мы «рабы труда и забот». Не такова вторая. Там перестаешь «жить для всех» и живешь только «для себя». Эта, «эстетическая», сторона жизни открывает «простор сердцу», «сладким думам», «тревожным ощущениям и бурям», но отнюдь не умственным и политическим, а «бурям души», которые освежают «тяготу вялого существования».
