Как-то само собой получилось, что Гоша оказался сидящим рядом с молодым человеком хилого телосложения, которого окрестил про себя «семинаристом» и решил не давать в обиду, если, конечно, им не предназначено стать врагами. Правда, глядя на ходячую немочь, смахивающую на самые слащавые и давящие на жалость изображения Иисуса Христа, трудно было заподозрить, что «семинарист» может оказаться врагом кому-нибудь, кроме самого себя. Взор, большую часть времени устремленный в неведомые дали, казался взглядом блаженного — до тех пор, пока внезапно не фокусировался на чьем-нибудь лице и не обретал неожиданную остроту.
Гоша испытал это на себе, и ощущение было странным. Он покопался в памяти, но почему-то на ум приходило только одно воспоминание трехлетней давности: о том, как у него брали кровь из вены. Не сказать, что больно, но силы теряешь. Поэтому очень скоро он пересмотрел свое первоначальное мнение относительно «семинариста».
— Меня зовут Нестор, — сообщил тот дрожащим голосом невротика. — Ты думаешь, я немного не в себе?
— Я ничего такого не думаю, — заверил Гоша, слегка погрешив против истины, и тоже назвал себя. Нестор не заметил протянутой руки, во всяком случае, не предоставил свою анемичную лапку для рукопожатия. Вместо этого он осклабился, показав плохие редкие зубы.
— Не имеет значения. Вон там, — бледный указательный палец выпрямился по направлению движения, — настоящее безумие.
— И зачем тебе это? — Не то чтобы Гошу интересовал ответ; просто ему показалось, что вопрос логично вытекает из предыдущего короткого разговора.
Нестор захихикал, опровергая свое недавнее заявление, затем погладил сумку, поместившуюся на сиденье рядом с его правым бедром.
— У меня есть кое-что. Они удивятся… И это должно попасть туда. — Смех внезапно оборвался. Взгляд, холодный и пронизывающий, как порыв январского ветра, уперся в Гошину переносицу (еще триста миллилитров крови долой!). У бывшего боксера даже мелькнула мысль, не пронес ли придурок что-нибудь эдакое мимо детектора взрывчатки.
— А ты для начала удиви меня, — предложил Гоша, одновременно испытывая желание занять какое-нибудь другое кресло. В автобусе были свободные места.
— Любишь дешевые эффекты?
— Наоборот. Хочу спокойно отоспаться. Ты не против?
Нестор проигнорировал его слова.
— Знаешь, мы все — курьеры. Каждый что-то везет туда, даже те, кто ни о чем таком не подозревает. Они думают, это их игра. Не-е-ет. Это чужая игра. И ты даже не представляешь, насколько чужая.
