Они накупили несметное количество еды, часть которой должны были доставить на следующий день. К приезду Ирины. Когда они легли в новую постель, Маринка была здорово поддатой. Она выдула полбутыли Мартини, пила вино, шампанское… «У тебя не болит голова от всей этой мешанины? Может, тебе лучше поспать?» сказал Влад, когда Маринка закинула на его пах свою горячую ляжку. «Самым лучшим снотворным для меня будет хороший секс вдвоем…» — она уже лежала на нем, целуя, посасывая его проколотую мочку, упираясь своим животом в его, приподнимаясь и снова опускаясь. Елозя по нему до тех пор, пока не смогла воссесть на нем, «надев» себя на его твердость с неким победоносным видом. Но тут же ей расхотелось играть роль победительницы и наездницы и хотелось, чтобы он ее любил, хоть чуточку. И в то же время, чтобы он выебал ее по-простому, но со всей силой. Она все терлась об него, пытаясь перевернуть, чтобы он был на ней, но Влад, видимо, не понимал, не чувствовал ее. «Ах, как бы нам Ирочка сейчас помогла…» — сказал он. Маринка обмякла и легла на него, отвернувшись, уперевшись взглядом в письменные принадлежности, поблескивающие рядом, на тумбочке у постели. «Завтра будет лучше. Завтра…» Она не дала договорить ему, схватив серебряный нож и не глядя ткнув им куда-то в его тело. И завопив от ужаса, стала наносить без разбору удары по Владу. Он не успел отвернуться, и нож вонзился ему в горло, он только прохрипел: «Сука… квартира… из-за… квартиры…» Маринка, как безумная, еще несколько раз ударила его ножом, он не сопротивлялся уже, и она стала выть: «Ты ничего не понял… ты не понял! Мне ты, ты был нужен, мне, мне, мне, я с тобой, вместе…» У нее в голове творился хаос из картинок с Шэрон Стоун, зимнего загорода, когда они с Владом упали в снег и лежали долго, из каких-то колющих предметов в антикварной лавке, из скул Влада, которые она целовала и потом щекотала ресницами, близко-близко прижавшись к нему лицом. Она провела руками в крови по лицу и по всему своему телу: «Ты не понял…»
Ирке не обменяли ее билет. Она плюнула и потратила семьсот долларов на первый же самолет в Париж. «Я там все приготовлю к приезду Влада. Может быть, Маринка появится только в конце недели…» — думала она, сидя в салоне бизнес-класса, попивая шампанское. По телефону секретарша Маринки сказала, что та уехала на несколько дней в Киев.
Она открывала дверь в квартиру на улице Поль Барюэль, как неправильно она произносила. В полосатом а-ля гулаговском, по словам Влада, костюмчике. «Может, мы сможем побыть здесь вдвоем с ним. В нашей квартире…»
