— Все кадры — сплошная мазня. Видите?.. Снято при полной диафрагме да еще с секундной экспозицией.
— Я этого и ждал, Юра. Жаль, конечно, но... Вы формулу портрета по роботу получили? Запускайте тираж в печать.
Возвратясь к себе, Сысоев обратился к лейтенанту:
— Спасибо, Вересков, все. Только оформите, пожалуйста, с Юрой изъятие и обработку пленки, на всякий случай.
Повторный допрос Алисы ничего нового не дал. Она рассказала, как проводила «режиссера» на вокзал, простилась у вагона и Алекс отбыл. Все это Сысоев заведомо ясно себе представлял и лишь сейчас оформил протоколом. В заключение спросил:
— Ваш отец когда возвращается с морей?
— Недели через две-три. А что? — насторожилась Алиса.
— Ничего. Когда приедет, скажите ему, чтобы он вас выпорол.
— То есть как это?
— Как следует, ремнем. И побольнее. Это ему мой частный совет. А сейчас отправляйтесь домой и не удивляйтесь, увидев там мужчину и женщину — это наши сотрудники. Они пробудут у вас еще два дня. И если этот ваш «режиссер»... Впрочем, они там все объяснят. Идите. Вас проводят.
Вечером Сысоев, усталый и хмурый, заскочил ненадолго в отдел, где застал Рязанова.
— Пусто? — спросил он вошедшего.
Сысоев кивнул.
— Ничего, теперь, когда весь розыск снабжен его портретом, никуда он не денется.
— Сплюнь, Петрович.
— Тьфу, тьфу!.. А знаешь, я, пожалуй, разгадал этот проклятый дворец. Скажи-ка, чем отличаются именно венецианские?
— А черт их знает. Я, признаться, не силен в архитектуре.
— Я, увы, тоже. Но суть не в архитектуре.
— Тогда... Венецианским вроде бы полагается стоять на самой кромке канала.
— Вот именно! А у нас в городе где такие?
В Балтиморске, расположенном в дельте реки, на набережных было много всяких домов, но ни один из них на дворец не походил. Сысоев пожал плечами.
— А форт Старый, где интендантство и школа милиции? Чем тебе не дворец? И место «режиссеру» самое подходящее.
Наполовину разрушенный тяжелой артиллерией форт по внутреннему двору был теперь перегорожен глухим забором. В уцелевшей половине разместились военные хозяйственники и — временно — школа милиции. Другая половина представляла собой руины, уже поросшие кустами и двухметровыми березками. Тут, конечно, удобно спрятать сейф, но... Сысоев припомнил угрюмую старую фортецию, окруженную рвом, заполненным черной водой, и усомнился:
— Уж больно мрачен. Венецианские дворцы — роскошь, красота, радость. Мрамор, розовый туф, лоджии, сходы...
— А ты был там? По рекламным проспектам судишь. А я уверен — со времен инквизиции там еще не такие казематы сохранились! — заверил Рязанов.
