— Ну, все, пронесло!
— А почему он про все остальное не рассказал? — непонимающе спросил Вадим.
— Да потому, что все остальное для него в порядке вещей! — веселился старший опер. — Он ворует, мы его колем: так и должно быть! На что тут жаловаться? К тому же стучать западло, он по их понятиям не имеет права заяву кидать! А без документов ему деваться некуда, тут он вроде как вынужденно действует…
— Да-а-а, — протянул Вадим, удивляясь столь резкому изменению обстановки. — И что теперь делать?
— Да ничего! Сейчас отнесешь ему документы, он через час сдернет из города, и скатертью дорога!
— А кражи его раскрывать? — по инерции спросил Самойлин.
Юматов зло сплюнул, выругался и постучал ладонью себя по загривку.
— Да хер с ними, с этими кражами! Вот они у меня где сидят! Пусть Сивцов с Барином раскрывают! Я свою жопу больше подставлять не буду! По крайней мере с этим козлом я больше не связываюсь, — возвращаясь к реальности, уточнил старший опер через минуту, и тяжело вздохнул.
Глава 2 Следствие. Шабанов
Он вынырнул из тяжелого забытья от резкой тряски и раздраженного, визгливого голоса Светланы:
— Да вставай ты, пьянь, я уже устала тебя будить, руки отваливаются. На работу опоздаешь! Поднимайся, кому сказала!
Голову стягивал тяжелый чугунный обруч, во рту словно кошки нагадили, глаза не хотели открываться. Какого черта она привязалась? Он только лег. Почему не дает поспать до утра?
— Сколько время? — хриплым, недовольным голосом спросил он. — Чего ты так расшумелась?
— Без десяти восемь, вот сколько! У тебя час остался!
Виктор пошевелился. Чувствовал он себя отвратительно: мутило, все тело болело, будто вчера его колотили палками.
— Восемь?! Не могла раньше разбудить? Я ведь тебя просил! Я говорил, что сегодня дежурю!
Он с трудом сел, открыл глаза, потом закрыл, решив постепенно привыкать к вертикальному положению. Но успел отметить, что спал почему-то в носках. И на правом, на большом пальце — дырка.
— Я тебя час бужу, добудиться не могу! Пить надо было меньше, — в сердцах сказала жена. — Ты превратился в алкоголика! Тебе бутылка весь свет заслонила…
— Много ты разбираешься в алкоголиках, — буркнул он, приоткрывая один глаз. — Выпил с друзьями, чего скандалить? Можно хоть с утра немного помолчать? Я тишины хочу…
— Ты бы хоть о семье подумал! Я пять лет в одних сапогах хожу, у Вовки зимнего пальто нет, а ты все деньги пропиваешь! Хоть бы подумал, какой пример сыну подаешь!
Лицо у Светланы было бледным и некрасивым, волосы растрепаны и халат какой-то неряшливый, выцветший. И обои выцвели, и пол совершенно облупился. Не квартира, а вытрезвитель!
