У него мгновенно закружилась голова. Лорейн. Он мог бы поклясться в этом.
Но что ей делать в этом переполненном здании субботним утром? Наверное, он просто сходит с ума. Сотни женщин обладают таким же грудным контральто.
Он направился в ту сторону, откуда раздался голос, и за углом столкнулся с его обладательницей.
Это действительно была Лорейн.
Сердце Кейда дало такой толчок, как будто он бросил на пол двадцатикилограммовую гирю. Почти автоматически его руки обняли ее, а сам он каким-то внутренним зрением увидал, что она с одной стороны стала совершенно иной, а с другой — как будто совсем не изменилась.
Ее волосы, обычно спускавшиеся локонами на плечи, теперь были завязаны в хвост, но цвет остался тот же, так же как и синева глаз. Она выглядела усталой.
Ее пальцы, упиравшиеся ему в грудь, были все такими же тонкими и сильными, но в девятнадцать лет она постоянно красила ногти в разные цветам а теперь они были свободны от лака. Колец на пальцах тоже не было.
Грудь у нее округлилась и была гораздо полнее, чем раньше, отметил он, и у него сразу стало сухо во рту.
— Кейд! — воскликнула она. — Кейд Макиннис… что ты тут делаешь?
Только теперь Кейд оказался в состоянии как следует разглядеть ее. На ней был костюм для занятий аэробикой: верх из блестящей розовой лайкры с таким декольте, что у него закружилась голова, и черные шорты, тесно облегающие круглые бедра. К своему ужасу Кейд почувствовал, что возбуждается.
Он резко оттолкнул ее от себя, не ожидая такого предательства со стороны своего тела, которое она несомненно тоже почувствовала, так как ее глаза удивленно округлились, а на щеках вспыхнул румянец.
— Я поднимал гири. А что здесь делаешь ты?
— У меня занятия аэробикой. Нет, я спрашиваю, что ты делаешь в этом городе? Я думала, что ты в Австралии. Или в Чили.
— В Австралии я был семь лет назад, а в Чили восемь. Теперь я живу здесь.
— Живешь здесь? С каких же пор?
— Переехал пару месяцев назад. Что-то ты не очень этому рада.
Мягко сказано. Она смотрела на него с испугом и даже ужасом. Почему появление человека, которого она когда-то втоптала в грязь, так испугало ее, всегда отличавшуюся самообладанием?
Трясущимися пальцами она откинула со лба прядь волос.
— О, мне совершенно все равно, где ты живешь. Просто я не ожидала увидеть тебя после стольких лет.
— Десяти лет, — подсказал Кейд. — Помнишь? Последний раз мы с тобой разговаривали возле бензоколонки в августе.
Спустя два дня после той драки. Он увидел, как она сначала побледнела, потом краска залила ее лицо.
