Весь день он провозился в саду. Жег сучья на кострище у ангара, и пламя сновало по пеплу и углям, и дышало на него пустыней и ненавистью, и трещало сумрачно, и едко захлестывало дымом. А за ангаром корявая и живописная акация кивала ему и мельчила редкой, бисерной листвой. Там, в акации, жгучие как огонь, но невидимые издали пчелы курились разреженным газом над желтыми горстками цветов, вздувшихся на многосложных сучьях и шипах дерева. А после Тим просто так бродил от дерева к дереву, и киберы-садовники хладнокровно топали следом, рыхлили землю там, где он указывал, а иной раз и сам принимался за работу, обругав их бестолочами.
Неявно и безмятежно поднялись с земли сумерки, над кленами рассыпались стрижи, запетляли, завертелись в небе. И пока было светло, Тим бродил по саду, дожидался, когда автоматы включат полив, и тщательно обходил упругие, аккуратные паутины, тарелочками качавшиеся между ветвей. На каждой сияли секторами желтые и розовые нити, и в середине каждой зрачком сидел маленький паучок, золотой и неподвижный.
А ночью в саду было неспокойно. Шуршало вдоль стен; клонилась и перемещалась, теряясь, листва; чьи-то сигналы и возгласы носились по саду... В траве пробегал кто-то крохотный и мягкий и пропадал в растерянных зарослях и травах. И только в сарае, в полной темноте молча и невозмутимо стояли киберы: изредка только у крайнего в мертвом стеклянном глазке проплывала крохотная зеленая искра, словно где-то далеко на ходу зажигалась спичка и гасла не сразу.
Очень рано в ангаре пальнула и ахнула стартовая площадка - на страшной высоте забурлил, ввинчиваясь в воздух, плотный след улетевшей ракеты, и долго стоял в спящем темно-голубом небе охрипший и взвинченный звук. Долго хлопали в ангаре секции и рамы, собираясь опять в свои гнезда и проемы. Изумленный со сна сад молчал, весь в тяжелой, колодезной росе. Из-за карниза дома выпала и затанцевала в воздухе воробьиха, в стороне где-то раздалось многоколенное чириканье, с взвизгиванием и перебоями. А когда солнце вышло и немножко отогрело сад, в сарае открылась, крякнув, дверь и заковылял по тропинке кибер-мусорщик. Над ним неровно дергались крохотные золотоглазые насекомые, и вдруг выскочил из-за кустов тяжелый и круглый, как гиря, шмель и, пробасив тревожно и требовательно, свалился за крышу сарая. Тогда пропали золотоглазые насекомые, кибер начал замедлять свои шаги, все неестественней и ломаней становились перемещения его сложных ног, - и вот, споткнувшись, он упал на подогнувшуюся ногу, замер криво и странно на тропинке. Успевшие выползти следом остановились и умерли два поливальщика... Порыв ветра вывернул, стряхнул листву - бросил, растрепав. Кривая серо-зеленая стрекоза метнулась в опустевшем саду и исчезла, а на высокие клены дохнуло огнем и ненавистью, и еще раз дохнуло... и где-то далеко закрутились волчками, понеслись в сторону сада маленькие пыльные вихри, исчезая и сливаясь с пустыней и поднимаясь вновь.
