— Целый сундук?
— Разберись там немного. Принеси сюда что-нибудь из альбомов. Посмотрим.
— Пап, это так важно для меня. — Она взяла металлический ключик.
— Только сначала позавтракай!
Глотая тосты, Силия описала отцу домик в горах, чистую красоту окрестностей и, конечно, медовый месяц. Рассказ был щедро украшен выдумками. Хорошо, что Джетро его не слышал. Потом поцеловала Эллиса в щеку и поспешно взбежала на третий этаж, пронеслась по верхнему коридору. На чердак вела маленькая лесенка. В детстве Силия любила лазить сюда — на чердаке можно было свободно играть и мечтать, не попадаясь на глаза взрослым. Чердак был полон теней и тайн, которым вовсе не мешали дорогой ковер и еженедельная уборка.
Открыть сундук было делом одной минуты. Ключик мягко повернулся в замке, крышка поднялась. Сверху лежала карминно-красная шелковая шаль. Чуть выцветшая. Та самая. Силия взяла ее дрожащими руками, поднесла к лицу. Шаль еще пахла духами. «Мамины духи», — думала Силия, едва дыша от сжимавших горло рыданий. Перед глазами стоял тот далекий вечер, мама в объятиях отца, горящий в закатных лучах красный шелк.
Кусая губы, она положила шаль на ковер. В сундуке под ней лежали разные родительские бумаги и ежегодники. Силия откладывала их в сторону, надеясь найти фотографии. В, конце концов, добралась — фото лежали внизу вместе с письмами в небольших пачках, перевязанных ленточками. Она села на ковер рядом с шалью и принялась рассматривать их.
Вот картинка, нарисованная ею в четыре года. Мама написала на обороте дату и несколько слов: «Силия такая игрунья, все время болтает и смеется. Я ее очень люблю! » Она беспомощно заморгала, на рисунок закапали слезы. Плач почти заглушил скрип досок за спиной, но она почувствовала чье-то присутствие.
— Силия... что случилось? — Это был голос Джетро. — Не плачь, Силия, я видеть не могу, как ты плачешь!
Он присел рядом с ней, серые глаза были совсем близко. Равнодушный человек не может смотреть с такой тревогой, не может! Силия порывисто обняла его, прижалась лицом к груди. Разве не этого она хотела с самой первой их встречи?
— Мама правда любила меня, Джетро, — горячие слезы жгли его сквозь рубашку, — тут так написано! Господи, если бы она не умерла, если бы я могла подольше побыть с ней!
Джетро устроился на полу поудобнее, притянул ее к себе на колени, обнял и тихонько гладил. В теплых объятиях было так уютно, что рыдания постепенно начали стихать. Как-то незаметно появился носовой платок. Силия вытерла слезы и робко улыбнулась ему.
