Когда она вошла, Эллис сражался с застежками галстука-бабочки. Он увидел ее в зеркале, и галстук упал на полированный столик.
— Мэриэн... — едва слышно прошептал он. Так звали мать.
— Я сейчас на нее похожа? — Сердце, казалось, вот-вот вылетит из кружевного выреза.
— Это платье... прическа... да, ты похожа на нее. — Эллис выпрямился и просветлел. Он словно стал выше ростом. — Я никогда не видел женщины прекраснее Мэриэн...
— Знаешь, я до сих пор скучаю по ней. — Горло сжималось, она сама не верила, что может сказать Эллису об этом. — Хотя столько времени прошло...
— Я не очень хорошо обращался с тобой после смерти Мэриэн. — Отец неловко пытался пристроить галстук на место. — Я не мог говорить о ней, не мог этого вынести... и тебе запрещал. Это было неправильно. Прости меня.
Силия подошла ближе и увидела свое отражение в зеркале рядом с ним.
— Я думала, ты меня больше не любишь.
— Я всегда очень любил тебя. Просто не знал, как тебе сказать... — Старая боль исказила его лицо. — В этом я тоже был не прав.
— А теперь ты... любишь меня? — едва слышно прошептала Силия.
Отец обернулся к ней и посмотрел ей прямо в глаза. Глубоко-глубоко. На ней были туфли с высокими каблуками, их глаза были сейчас почти на одном уровне.
— Да, — сказал Эллис светло и спокойно. — Очень люблю. А как ты думаешь, почему я все время так о тебе беспокоюсь?
Значит, она была права. За постоянным контролем и опекой стояла отцовская любовь.
— Я сама могу позаботиться о своей безопасности, — мягко сказала она. — И я всегда буду с тобой. Потому что я тоже тебя люблю.
Силия вдруг разрыдалась. Эллис обнял ее, она плакала так, будто сердце вот-вот разорвется. Она никогда не чувствовала его так близко, не знала такого тепла и родства. Эллис шептал у ее щеки:
— Мэриэн была такая же, как ты. Она никогда не позволяла взять верх над собой... Тогда я хотел, чтобы она полетела в Чикаго самолетом. Но ей нравились дорога, машина... Перед ее отъездом мы ужасно поругались. Она взяла машину и поехала... погибла... столкнулась с пьяным водителем... Сейчас я бы душу продал, чтобы этой ссоры не было.
— Значит, каждый раз, когда я бунтовала, ты еще больше боялся за меня и поэтому настаивал на своем... теперь я понимаю, почему.
— Это только отталкивало тебя. Я должен был понять. Но я не мог остановиться: чем больше ты бунтовала, тем больше я старался контролировать тебя.
— Если бы я не вышла замуж за Джетро, — Силия улыбнулась сквозь слезы, — мы могли бы всю жизнь бодаться друг с другом... так и не поговорили бы.
