Он упал, и я навалился на него всем телом. Все было бы хорошо, если бы этот парень не наелся лука. Я схватил его за волосы и несколько раз ударил головой об пол так сильно, что боялся, не убил ли я его. Но он не умер, и это его обозлило. Он подобрал колени и отбросил меня ногами. Я полетел на спину и опрокинулся назад. Меня затошнило. Этот парень был очень силен.
Он встал и намеревался ногой ударить меня по лицу, что очень опечалило бы одну-двух девочек, которых я знал, но он промахнулся, потому что уже плохо соображал.
Пока я пытался встать на ноги, он успел сбегать к умывальнику и вернуться с полной бутылкой. Если бы он ударил меня этим снарядом, тогда адье, Лемми! Прощайте красивые девочки!
Я сделал вид, что мне очень плохо, и пошатнулся в его сторону, как будто не мог стоять прямо. В тот момент, когда он швырнул в меня бутылку, я упал назад, ногами сделав японские ножницы. Он опрокинулся и грохнулся на пол. Мне уже становилась невмоготу возня с этим парнем. Нужно было кончать.
В тот момент, когда он собирался встать, я ударил его локтем в челюсть и проделал это еще раза два. Потом я поставил его на ноги. Он остался стоять, слегка покачиваясь, со странным выражением лица.
Я отступил на шаг, хорошо рассчитал расстояние, занял нужную позицию и треснул его по голове. Удар получился такой сильный, что мне показалось, будто голова его сейчас оторвется от шеи. На этот раз он потерял сознание.
Я сел на кровать, чтобы немного отдышаться.
Тут постучали в дверь. Это был патрон. Он посмотрел на Борга и сказал:
– Мне показалось, что звонили. Вы вызывали меня?
– Нет, – ответил я, – мы с приятелем репетировали один танец. Но вы можете принести нам бутылку коньяка, два стакана и сигареты.
Он сказал:
– Будет исполнено. Сейчас…
Я вылил бутылку воды на Борга. Он открыл глаза и посмотрел на меня, потом стал щупать свой подбородок.
– О'кей, старина, – сказал я. – Ну, а теперь мы немного поговорим.
– Я тебя когда-нибудь поймаю, – проворчал он, – и я скажу тебе, что я сделаю из тебя… И он изложил мне это со всеми подробностями. Уверяю вас, что все это было очень неприятно слышать, а у парня был уверенный тон, и это тоже было неприятно осознавать.
Я подошел к нему и подбодрил его. Потом я швырнул его на кровать, после чего еще немного надавал ему по роже.
– Отдохни немного, – разрешил я, – потому что тебе предстоит много говорить. Если ты заговоришь, то получишь коньяк, сигарету и никаких больше ушибов. Если ты будешь молчать, мы повторим наш предыдущий сеанс. Усек?
