— Ну и дела, — пробормотал я. — Ну и как работа? Обнаружил какие-нибудь метеориты?
— Ты вообще помнишь, что я тебе говорил, Ирвинг? — By почти никогда не называет меня Ирвингом. Это значит, он очень раздражен. — Метеорология не имеет никакого отношения к метеоритам. Она занимается погодой. Моя работа состоит в том, чтобы составлять для обсерватории расписание наблюдений, а они зависят от погоды.
— Ну и… как погода, By?
— Великолепно! — By понизил голос: — Потому мы и нашли то, о чем я тебе говорил. — Он заговорил еще тише: — Край Вселенной.
— Мои поздравления, — сказал я. Я и не знал, что он терялся. — А почему это такой секрет?
— Из-за последствий. По крайней мере неожиданных. Оказалось, что мы могли наблюдать его уже почти месяц, но не поняли, что это, потому что он был не того цвета.
— Не того цвета?
— Не того цвета, — подтвердил By. — Ты знаешь про константу Хаббла? Про красное смещение, расширяющуюся Вселенную? — By говорил с такой уверенностью, что я просто не мог решиться его разочаровать, а потому ответил:
— Ну разумеется.
— Ну так вот, Вселенная перестала расширяться. — И после паузы добавил шепотом: — Фактически, согласно моим расчетам, она начала сжиматься. Какой у тебя номер факса? Я перешлю тебе данные.
У Виппера Вилла была первый в Хантсвилле, а может, и во всей Алабаме факсовый аппарат. Размером с небольшое пианино и не целиком электрический, он торчал в углу офиса у стены, где к нему была подведена уличная воздушная вентиляция посредством печного дымохода и системы гибких трубок. Мне никогда не хотелось заглянуть за его фанерные бока или же под дюралевую крышку, но я знал от Хоппи, которого вызывали его устанавливать, что различные компоненты этого монстра приводились в действие сложной и никогда больше не обновлявшейся комбинацией батарей, переменного тока на 110 вольт, часовыми механизмами, гравитацией, давлением воды, пропаном и древесным углем (для термического принтера). Никому не было известно, кто автор этого творения и когда оно появилось на свет. Я даже не знал, что оно вообще работает, но через секунду после того, как я дал By свой номер, реле вдруг щелкнуло, высокий ящик факса загудел, потом взвыл. Он грохотал, позвякивал, шипел и взревывал, испускал струи холодного пара и теплых газов. Наконец из контейнера, обозначенного «IN», на пол упал листок бумаги, заляпанный красными пятнами, которые я, вспомнив золотые школьные годы, идентифицировал как симпатические чернила. На листке почерком By была нацарапана формула:
