— Он все равно нас преследует, — сообщил я, прислушиваясь к дикому лаю внизу.
— Вот дерьмо! Там наверняка копирующая петля, — отозвалась Баг. Она была голой. Обнаженной. Раздетой. Нагой. Совсем без одежды. — И прекрати на меня пялиться!
— Не могу, — пробормотал я. Исчезла даже красная кепка.
— Это уж точно, — хихикнула Баг. Она была голой. Обнаженной. На ней ничего, совсем ничего не было.
Баг подбежала к одному из иллюминаторов и стала поддевать раму кончиком ножниц.
— Там ничего нет, — сказал я. Рычание становилось сильнее. Люк в полу закрылся, но у меня было такое чувство, что он снова может открыться. И скоро. Черт возьми всех этих псов! И кошек тоже.
— Здесь нельзя оставаться, — буркнула Баг. Она бросила открывать раму и разбила стекло ножницами.
— Я с тобой! — крикнул я.
— Не говори глупостей, — как всегда, ответила она и снова положила ладонь мне на лоб. Ладонь оказалась прохладной. Мне понравилось ее прикосновение. — Вмятина глубокая, но недостаточно. Может, ты и не умер. Просто в нокауте.
— Он треснул меня со всей силы. К тому же я все равно здесь заперт.
— Если ты не мертв, то и не заперт. Как только я уйду, они выключат всю систему и устроят перезагрузку. А ты, видимо, проснешься с головной болью, и все. И сможешь спокойно пойти домой.
Лай стал еще ближе.
— Я не хочу домой.
— А как же твоя мать?
— Я оставил ей записку, — соврал я.
— А твои вещи?
— Я их закопал к чертям.
Она была обнаженной. Абсолютно голой, только сияли ее изящные очки. Ничего сверху, ничего снизу. Исчезла даже красная кепка. В отверстие помещалась только рука, но я последовал за Баг, просунув сначала одно плечо, потом другое. Кругом был один белый цвет, собачий лай прекратился, слышался только какой-то вой, словно шумел ветер. Я взял Баг за руку и покатился. Мы оба катились. Я держал ее за руку, и мы катились, катились, катились по пустому, теплому снегу.
Я словно очнулся ото сна. Тело укутывала вонючая шкура. Глаза смотрели в прозрачный потолок маленького домика изо льда и листьев. Баг лежала рядом, укрытая тем же пахучим мехом.
— Где мы? — спросил я. — Я слышу, как лают коты.
— Это наши собаки, — ответила Баг.
— Собаки? — Я встал, пошел к двери, затянутой грубым шерстяным одеялом, откинул его и стал разглядывать мили и мили чистого свежего снега и далекую цепочку деревьев, увитых плющом. Серебристые собаки возились у стены маленького домика. Одна из них придушила змею. Большую змею.
— Здесь все сходится в одну точку, — пояснила Баг, — Комната Наверху, Северный полюс, начало Амазонки.
