— Здорово, Трейси! Его имя — достойное украшение для любого резюме.
Трейси обстоятельно пересказала сестре разговор с Эдвардом и поставила на этом в их беседе точку, пообещав в конце недели встретиться и вместе пообедать.
Повесив трубку, Трейси закрыла глаза и попыталась уснуть. Время было позднее, и она чувствовала себя выжатым лимоном, но сон не шел. Трейси ворочалась с боку на бок, представляя Эдварда Беркли героем самых смелых эротических фантазий.
Устав от бессмысленных терзаний, Трейси раздраженно поднялась с постели и потянулась за шелковым халатиком под стать ее ночной сорочке. У женщин бывают разные пристрастия. Одни сходят с ума по модным сумочкам и туфлям, Трейси питала слабость к шоколаду и к красивому белью. Она была готова отказать себе в чем угодно, только не в этом. На публике она носила одежду, не привлекавшую внимания к округлым формам ее фигуры, но в том, что касалось белья, позволяла себе непростительную роскошь, покупая без раздумий самые сексуальные и вызывающие гарнитуры.
Шлепая по полу босыми ногами, Трейси отправилась в кухню. На пороге комнаты ее встретил Черныш, собачонка, прибившаяся к ней на прошлое Рождество и не пожелавшая с тех пор покидать гостеприимный дом Трейси.
Трейси присела на корточки и почесала Черныша за ухом. Пес немедленно лег на спину и замер, подставив хозяйке для ласки пушистое брюшко.
— Ну что, мой милый, не спится? И ты, небось, хочешь чем-нибудь полакомиться?
Черныш чуть слышно тявкнул.
— Так я и знала.
Трейси протянула псу кусочек печенья, которым изредка баловала своего любимца, а себе налила стакан холодного чая. После некоторого колебания она вынула из буфета коробку с печеньем, которое, занятая подготовкой к приему, так и не успела попробовать.
Усевшись за обеденный стол, Трейси откусила кусочек своего новейшего творения, призванного стимулировать половое влечение. Печенье буквально растаяло во рту, доставив райское наслаждение. Никакой посторонний вкус не ощущался, как и уверял Трейси старый индус, у которого она покупала эти хитрые специи. Не обманул индус и в другом: снадобье, положенное Трейси в печенье, оказалось эффективным.
Проглотив три сладких «Зова страсти», Трейси поняла, что должна остановиться, если не хочет подвергнуть свое тело нечеловеческим испытаниям и превратить остаток ночи в агонию. Она уже ощущала знакомый жар в крови, у нее набухла грудь, кожа обрела повышенную чувствительность, и в животе возник пульсирующий ком.
