Макарова села за свою парту и стала припудривать красные пятна. Это совсем не помогало — теперь ее лицо было похоже на маску.
К Дине подошел Фомичев.
— Вот только не надо нравоучений, — встретила его девочка.
— Ты обещала не использовать кулон, — тихо сказал Артем.
— Его у меня нет, — честно призналась Диана.
— Думать тоже нельзя, забыла?
— Я не могу не думать, особенно когда есть такие глупые особы, которым все неймется.
— Она тебе дорогу перешла?
— Хуже, Макарова разболтала Максу про мои необъяснимые способности. Если он узнает, в чем дело, будет плохо.
— В чем дело, знаем только мы трое, а Катька тут ни при чем, она ни о чем не догадывается, — сказал Артем.
— Все равно Максим теперь будет гадать и допытываться, не вляпалась ли я в какую ненормальную историю.
— Отвертишься.
— Менять ничего не буду — и так ее нос пройдет, — решительно заявила Диана, устав спорить с Фомичевым.
— Знаешь, принеси его мне, — предложил вдруг мальчик.
— Тебе? Зачем? — удивленно посмотрела на него Диана.
— Затем, чтобы ты больше им не злоупотребляла.
— Хочешь сам?
— Глупая ты, Диана, этот кулон глаза тебе закрыл. Неужели ты не понимаешь, что так нельзя. Одно дело, когда ты просто злишься на кого-то, и совсем другое — если все это подкрепляется таким страшным «оружием».
— Ну конечно, я глупая. Зато вокруг меня собрались сплошные умники. Ничего я тебе не принесу, — резко ответила девочка, — сама его в треугольник верну.
— Без меня не ходи, — Артем схватил ее за руку, — обдумай все, что я тебе сказал.
Мальчик отошел, понимая, что с Дианой творится что-то неладное. Надо ей помочь избавиться от этого наваждения, и быстрее. А завтра, не откладывая, следует отнести кулон в зону, забросить его подальше, чтобы и следа от него не осталось.
* * *
— Постой, Дина! Погоди!
— Чего тебе, Фомичев?
— Идем завтра в треугольник? — спросил Артем на улице, догнав Диану и Полину.
— Во сколько встречаемся?
Мальчик не ожидал, что Диана так быстро согласится. Он уже было решил, что она передумала.
— В десять удобно будет?
— Ладно. Где?
— Тебе где лучше?
— Все равно.
Девочке действительно было все равно, что будет и когда. На нее напала такая апатия, что совершенно не хотелось ничего делать и думать тоже.
Дина испытывала странные чувства. Возможно, ей было немного стыдно за то, как она поступила с Макаровой. Но в то же время примешивалось сладкое сознание того, что ты властна над человеком, что можешь наказать неугодного.
Раньше Диана никогда не наслаждалась этим. Тем более что просто не было повода, а теперь… Это ощущение притягивало, заставляло повторить его и с еще большей силой. Оно требовало новой «жертвы», и девочка была готова не останавливаться на полпути.
