И все же были минуты, когда Рени смутно ощущала, что ей чего-то не хватает. Ей не хотелось влюбиться, она разочаровалась в любви, которая могла ранить так глубоко, и полагала, что, лишившись отца, она уже ни к кому не сможет испытать сильных чувств; но в ее жизни случались моменты смутного предчувствия, когда ей приоткрывался этот неведомый мир — он нес в себе и райское блаженство и адские муки; моменты, подобные тому, когда незнакомый мужчина держал ее за руку. Много лет назад она решила, что ей никогда не захочется познать этот мир. Она предпочла безопасность. И Барри. Интуитивно она понимала, что незнакомец с темными выразительными глазами обладал ключами от этого мира, и поэтому она не узнала его имени и надеялась, что больше не увидит его.
Барри Холмс с его голубыми глазами и светлыми волосами, которые он тщательно приглаживал, чтобы убрать кудри, представлял собой типичный образец англичанина. Невысокий и коренастый, он был всего на дюйм или около того выше Рени. Он всегда восхищался Рени и считал ее славной рассудительной девушкой, к тому же очень симпатичной. Он полагал, что в свое время она станет ему прекрасной женой, но не раньше чем он сдаст экзамены. Он был доволен собой и жизнью, когда выехал из Лондона в направлении западного побережья на своем подержанном форде, поглядывая на сидящую рядом Рени. Под тяжестью свинцового неба местность казалась унылой, лишь черные голые ветви деревьев отчетливо проступали на сером фоне; на вспаханной земле блестели лужицы, пастбища выглядели бурыми от пожухшей травы. Но по крайней мере не было морозов. Нельзя сказать, чтобы Барри был рад этому — он уже простился с надеждой покататься на коньках в эту зиму — в отличие от Рени, которая радовалась теплой зиме.
— Рени, да ты просто тепличное растеньице, — насмешливо-снисходительно заметил Барри, не подозревая, что недавно другой мужчина говорил ей то же самое, но только более изящно. Рени кратко рассказала ему о том, как она упала и какой-то прохожий помог ей и даже напоил чаем, но она не стала описывать его Барри.
— С тех пор, как ты приехала в город, ты становишься слабее и слабее.
— Неправда, ни капельки. Могу сказать тебе, что на сквозняке в этих студиях не слишком-то понежишься. Похоже, я обречена сниматься в тончайшей одежде в самую холодную погоду.
При упоминании о ее работе Барри нахмурился. Именно эта тема у них всегда вызывала споры. Его настроение испортилось еще больше, когда шоссе закончилось и четырехосный фургон загородил узкую дорогу, не давая никакой возможности обогнать его. Смирившись с тем, что приходится тащиться за грузовиком, Барри раздраженно сказал:
