— Пегги заслуживает лучшего жокея, чем пьяница, на которого нельзя положиться. — Ее голос был полон презрения. — Я пришлю со слугой другую бутылку отравы, пей, пока раньше времени не доведешь себя до могилы.
— На Пег поеду я, — коснувшись рукава Блейз, сказал Руни. — Я больше не выпью ни глотка.
Блейз пристально смотрела на него, стараясь оценить его искренность и, что более важно, его внутреннюю силу.
— Я обещаю, — добавил Руни, — но его светлость подарил вам лошадь с изъяном.
Дырка.
— Маркиз Эйв заметил, что Пегги отказывается проходить дырки, — сказала Блейз. — Объясни, что такое дырка.
— Дыркой называют пустое пространство между двумя лошадьми, — пояснил Руни. — Хотя Пег и самая быстрая лошадь из всех, которых я видел, она отказывается проходить дырки, чтобы вырваться вперед.
— А что, если обойти лошадей?
— На это уходит время, — ответил Руни, — вот почему Пег финишировала последней в обоих заездах. Раз другие жокеи узнали этот ее недостаток, они все вместе будут использовать его против нее.
— Как ты думаешь, почему она отказывается проходить дырки?
— Спросите у нее, — пожал плечами Руни.
Этот совет вызвал у Блейз улыбку.
— Исцеление Пегги удивит жокеев.
— Как нам ее лечить?
— Завтра с первыми лучами солнца приведи Пегги и еще двух наездников на скаковой круг, — велела ему Блейз. — Я заплачу им за работу и молчание.
— Вы уверены, что мы сможем решить проблему Пег и завоевать «Тройную корону»?
— Я знаю, мы сможем.
Блейз улыбнулась, чтобы подбодрить парня.
Впереди Блейз ожидал обед с холостяками.
Ей хотелось, чтобы мачеха заварила всю эту кашу после сезона скачек. Блейз не могла ни на что отвлекаться, лишая своего внимания Пегги и скачки.
Оттягивая неизбежное, Блейз задержалась в спальне, чтобы изучить в высоком зеркале себя, одетую в светло-желтое платье с присборенным, отделанным кружевом подолом и короткими пышными рукавами. Светлый тон гармонировал с ее рыжими волосами, и Блейз была рада — ее мачеха обладала безупречным вкусом.
Блейз подумала, что жизнь была бы намного легче, живи она в давние времена, когда леди пудрили волосы. С другой стороны, у нее, возможно, была бы такая же судьба, как у других Фламбо, и ей отрубили бы голову на гильотине.
Блейз вспомнила истории, которые ее мать рассказывала ей и сестрам, о жизни французского аристократического общества. А потом начался террор, обрушившийся на всю семью Фламбо и оставивший ее мать осиротевшей графской дочерью без гроша за душой.
