Карташев, считая правильным отталкивание пореволюционного поколения от «отвращающей грани революции», вместе с тем указывал на опасность отбрасывания ценностей, «лежащих позади этой грани».
«В этом — неотвратимый и трудно поправимый урон, нанесенный русскому культурному возрастанию. Революция прервала естественное любовное преемство поколений и полную передачу накопленного духовного богатства и сложности от старших к младшим. Это она произвела то забвение, сужение и обеднение сознания молодежи пореволюционной, которое неизбежным последствием своим будет иметь исторический срыв и опускание нашей культуры».
Еще с большей силой и гневом Карташев говорит о неразлучных спутниках этого культурного снижения: маниакальном страхе «жидов» и «масонов» и принижающей душу психологии сыска.
«Скудоумный и трусливый дух сыска, подогреваемый в молодежи некоторыми духовно-мертвыми пошляками из старого поколения, есть подлинный яд бесплодия и ничтожества, испепеляющий духовные силы молодости».
Так же, как Бердяев, Карташев стремился убедить молодежь, что от членов церкви требуется не только личное благочестие, но и участие в творческом церковно-историческом деле. Это дело — «по природе своей социально и должно быть целительным ответом на разбуженную и в нашем народе потребность посильно-правильного социального устроения, а равно и ответом на мировой социальный вопрос, вставший, как неотвратимая духовная задача, перед человечеством, так что дьявольская карикатура коммунизма служит только подтверждением неизбежности этого вопроса и для Православной Церкви».
Позже, те участники Движения, которые глубже и «императивнее» чувствовали стоящий перед совестью христианина социальный вопрос, основали независимую от Движения организацию Православное Дело. Свою идеологию эта группа определяла следующим образом:
«В великом наследии 19 и 20 веков русской мысли мы отмежовываем себе отдельную сферу социальной мысли и действия во всех ее формах, кроме чистой политики и чистой экономики. Это значит, что проблемы православного богословия, проблемы православной культуры, проблемы аскетики и литургии нас, как группу, интересуют лишь постольку, поскольку они имеют социальный смысл или социальную проекцию».
О мученической смерти главной вдохновительницы Православного Дела монахини Марии (Е. Скобцовой), посвятившей себя практической христианской работе помощи голодным, бездомным, спившимся, сумасшедшим, больным и гонимым, будет говориться в последней главе этой книги.
