Помощник директора «Родного корпуса» в Софии, Р. Термен, в брошюре «Кадетские традиции» писал:
«В основе наших традиций, как цель деятельности всех кадет, лежит девиз: Жизнь за Веру, Царя и Отечество.
Выборное начало, пустословие парламентаризма, партийности с их борьбой, считались нами несовместимыми с порядком и единением. История нашей революции, падение России, вполне ныне оправдывают наш взгляд… Резкая критика мероприятий властей и действий начальства, развившаяся среди русской интеллигенции, дошедшей до выпадов по адресу Царя, осуждение всего русского, безверие, упадок религиозности, насмешки над служителями церкви, желание каждого лично или через своих «делегатов» вмешиваться в дела правления и контролировать его, широко разлившаяся волна произвола, жажда «свобод»… всё это не проникло в крепко сплоченную, самоотверженную, глубоко религиозную, внутренно дисциплинированную, преданную Царю и беззаветно любящую Россию кадетскую семью. До конца боролась она с новыми течениями и кровью своей дети-кадеты засвидетельствовали крепость и силу своих заветов: юноши выступали добровольцами всюду, где боролись за высокие российские, державные идеалы и веками установившиеся традиции их старшие однокашники. Большинство гибло смертью мучеников, а часть оказалась выброшенной волной эмиграции на чужбину. Но старые традиции сохранялись и живы в сердцах всех бывших кадет».
Неудивительно, что когда воспитанные таким образом эмигрантские молодые люди устроили в 1923 г. в Мюнхене свой первый съезд, то с первого же дня работ съезда «обнаружилось полное единодушие всех участников его по основному вопросу о необходимости скорейшего водворения в России ее исконного монархического строя и восстановления в ней власти законного царя из дома Романовых».
Этот «Всеобщий съезд национально мыслящей русской молодежи» был открыт приветственной речью председателя С. М. Толстого-Милославского:
«Если я прав, если каждый из нас в отдельности обрел истинную формулу русского национализма, то нам остается одно: соединить свои усилия и на знамени, которое нас объединит, начертать священные для нас слова:
БОГ ЦАРЬ РОДИНА».
В декларации, принятой съездом, отразился оптимизм тех первых лет изгнания:
«Мы знаем, что недалек час, когда народ наш, наказанный огнем, кровью и смертельными муками и просветленный Всевышним, вернется в лоно Православной церкви и призовет на родной престол законного царя».
Идеология национально мыслящей русской молодежи была определена в особом «наказе».
