– Не юродствуй! В совершенстве изъяна не найти! – тряхнула она волосами, но безжалостно кромсать огурцы перестала.
Она прислонилась пятой точкой к старому, массивному подоконнику и, скрестив руки на груди, принялась наблюдать за точными действиями Андрея.
«В нем самом много загадок. Почему он не пускает никого в свою комнату? Эти его вечные отлучки на машине по ночам… Но что бы я о нем ни думала, он не способен довести свою пациентку до самоубийства и поджечь запертую женщину. Хотя я тоже не ожидала, что он может обманом завлечь меня к себе в гости», – думала она.
Андрей в это время раскладывал куски мяса на противне, потом посыпал их зеленью и поместил в духовой шкаф.
– Что это за блюдо? – поинтересовалась Яна, первая нарушив молчание.
– Весь смак в местных специях, заготовленных Пелагеей… – ответил Андрей и осекся.
– Когда ее хоронят? – спросила Яна.
– Завтра… в деревне русских староверов, откуда она родом.
– Ты идешь?
– Да, но тебе там делать нечего. Община живет очень замкнуто, и там не любят незнакомых людей, даже если они русские. Тем более не надо их тревожить в такой тяжелый день.
– Хорошо, хорошо! Так бы и сказал: не суй, Яна, свой длинный нос куда не следует, вместо своей пламенной речи. У Пелагеи были родственники?
– Сестра, муж сестры, а личная жизнь самой Пелагеи как-то не сложилась, она не любила об этом рассказывать, – ответил Андрей, приступая к оформлению салатов.
– Мясо на завтрак? – уточнила Яна.
– Я думаю, что как раз будет готово к обеду, – отшутился «повар».
– А что ты знал о Пелагее? – продолжала допытываться Яна.
– Что она порядочный и ответственный человек, который к тому же вкусно готовит, – ответил Андрей, – а в душу я ей не лез, она не была моей пациенткой.
– Ты же психиатр.
– У нее была какая-то тайна, но я ее не знал, если ты об этом.
– Очень жаль, возможно, эта тайна и свела с ней счеты.
– Ты говоришь, как полицейский.
– Что ты, я умнее! Я не подозреваю тебя в том, что ты – вурдалак, – возразила она.
На кухню вошла Ирма, цокая когтями по полу, и с укоризной посмотрела на свою пустую миску.
– Сейчас я тебя покормлю, – встрепенулась на ее немой упрек Яна и направилась к холодильнику.
Вскоре Ирма ела сосиски и деревенский творог.
Завтрак, он же обед, проходил через два часа в мрачной гостиной. Оксана с опухшим от алкоголя лицом, принятого поздно вечером, была на редкость молчалива, видимо, посещение полицейского участка не прошло для нее бесследно. Оксана попыталась возразить Андрею по поводу ее отъезда из замка, но намек на то, что она может быть следующей, заставил девушку согласиться.
