В ходе дальнейшего развития, Эго использует уже тенденции к синтезу, чтобы усилить объединение в единое целое с этими различными идентификациями. Чем более экстремальный и отчетливо контрастный характер носят эти имаго, тем менее удастся этот синтез, и тем труднее его буде поддерживать. Слишком сильное действие, проявленное этим типом имаго, интенсивность потребности в создании доброжелательных персонажей, противостоящих угрожающим, быстрота, с которой союзники трансформируются во врагов (что служит, кстати, объяснением, почему в играх так часто избегается реализация желаний), — все это показывает, что синтез идентификаций не удался. Этот провал объясняется амбивалентностью, тревожными тенденциями и недостатком стабильности или излишне скорой ее утратой, а как следствие, дефектным отношением с реальностью, столь характерной для детей-невротиков.
[29] Необходимость синтезирования Супер-Эго вызывает трудности, с которыми сталкивается субъект, пытаясь договориться с Супер-Эго, продуцирующим имаго с настолько оппозиционными характеристиками.
[30] Как только стартует латентный период и возрастают требования реальности, Эго начинает прилагать все более заметные усилия, чтобы завершить этот синтез, с целью обрести благодаря ему некий баланс между Супер-Эго, Оно и реальностью.
Я пришла к выводу, что расщепление Супер-Эго на первичные идентификации, интроецированные на различных стадиях развития, представляет собой механизм, аналогичный и теснейшим образом связанный с проекцией. Думаю, эти механизмы (расщепление и проекция) являются главными факторами, организующими тенденции к игровой персонификации. Благодаря им, синтез Супер-Эго, поддерживаемый в той или иной мере напряженными усилиями, может быть на какое-то время отложен. Помимо прочего, напряжение, созданное наблюдаемым перемирием между Супер-Эго, как единым целым, и Оно, уменьшается. Интрапсихический объект также оказывается менее жестоким и может перемещаться в направлении внешнего мира. Удовольствие, достигаемое таким способом, еще больше возрастает, когда Эго обнаруживает, что может различными способами добиться того, чтобы вклад тревоги и чувства вины сообщил психическим процессам способность находить благополучный исход, а следовательно, в значительной степени снижать тревогу как таковую.
Я уже упоминала, что игра раскрывает отношение ребенка к реальности. Далее постараюсь объяснить, почему это отношение столь тесно связано с условиями исполнения желаний и с персонификацией, которые до последнего служили нам критериями, позволяющими задавать основные характеристики психической ситуации.
