Такие изменения, которые приведены здесь исключительно в качестве примера, в целом, несколько сокращают расхождение наших взглядов на детский психоанализ.
Чтобы подвести итог, я бы хотела расставить все точки над «и»: речь, действительно, идет о моих идеях, иллюстрацию которых приводит эта книга, о принципах и технике анализа маленьких детей. Анна Фрейд сообщает (на стр. 71): «Мелани Кляйн и ее последователи многократно выражали уверенность, что техника игры позволяет анализировать детей любого возраста, в том числе с самого раннего детства». Я не понимаю, на чем основывается подобное утверждение: читатель этой книги также, найдет подобного высказывания, на которое можно было бы сослаться, никакого материала об анализе ребенка в возрасте менее двух лет и девяти месяцев. Конечно же, я придаю огромное значение исследованию поведения самых маленьких детей, в особенности, с точки зрения моих открытий, касательно психических процессов в самом раннем детстве и младенчестве, но все эти аналитические наблюдения принципиально отличаются от психоаналитического лечения.
Мне бы хотелось подчеркнуть особо, что в новом издании своей книги по прошествии двадцати лет Анна Фрейд повторяет (на стр. 69 — 71) ложное описание моей техники, предполагая, что на самом деле я опираюсь, главным образом, на символические интерпретации и плохо отдаю себе отчет — если вообще отдаю — в том, что говорит ребенок о своих мечтаниях, снах, историях, воображаемых играх, эмоциональных реакциях и о своих отношениях с внешней реальностью, иначе говоря, со своим непосредственным окружением. Во время своего выступления, чье содержание представлено выше, я специально и однозначно исправила ее ошибку, и плохо понимаю, как, несмотря на это, она смогла вновь появиться, хотя уже вышла моя книга «Детский психоанализ», а также многочисленные публикации, которые объединены в этом издании.
Персонификация в детской игре
1929
В одной из предыдущих статей я уже описывала отдельные механизмы, благодаря которым в результате проведенных с детьми психоанализов мне удалось обнаружить, чему принадлежит главенствующая роль в игре.[21] Я не раз отмечала, что специфическое содержание детской игры, которое вновь и вновь проявляется в самых разнообразных формах по своей сути идентично мастурбационным фантазиям, а одна из важнейших ее функций состоит в том чтобы проложить этим фантазиям путь, ведущий к разрядке. Помимо этой бросающейся в глаза аналогии которая разместилась в зазоре между галлюцинаторными, с одной стороны, а с другой, игровыми формами, я исследовала также важность исполнения желаний в этих двух формах психической активности. Мне бы хотелось сосредоточить особое внимание на одном из главных регулирующих механизмов детской игры, с чьей помощью ребенок придумывает различные «персонажи» и распределяет между ними соответствующие роли. В настоящей статье я задалась целью как можно ближе рассмотреть данный механизм, а также проиллюстрировать определенным набором примеров, характерных для разных типов заболеваний, взаимосвязь между природой этих «персонажей», иначе, персонификаций, и способом осуществления влечений.
