Предложение было дельным, и, главное, своевременным. Мы развернули карты — не возвращаться же назад, на прачечную — и в полумиле от нас по ходу движения обнаружили небольшой пруд.
Ехать в мокрой от крови, а потом высыхающей и становящейся колом одежде было очень неприятно. Утешало одно: ехать предстояло недолго.
Сразу же за рощицей мы увидели небольшой, но живописный пруд: голубая вода в обрамлении зеленой травы, да еще и украшенная ожерельями желтых кувшинок.
А возле пруда, на взгорке, мы заметили двух совершенно обезвоженных коров — скелеты, обтянутые кожей — и убегающий от них кусок мяса; быть может, тот самый, которого мы отпустили. Выходит, они не так уж и безобидны.
Я живо представил себе наши мумии, лежащие рядком на лужайке... Бр-р-р!
— И ты их пожалел? — сэр Жеральд испепелил меня взглядом и поскакал вслед за куском мяса.
Мы с Юнисом переглянулись и устремились за ним. Отдохнувшие лошади несли быстро, и мы догнали его в два счета.
Сэр Жеральд успел пригвоздить кусок мяса копьем к земле и теперь, соскочив с коня, кромсал его на части. Мы спешились и в три меча быстренько превратили кусок мяса в пюре.
— После этого я не мог оставить его в живых, — сурово сказал сэр Жеральд, выдергивая из земли копье и пряча меч в ножны.
— Ты прав, — согласился Юнис, а я просто положил ему руку на плечо:
— Извини, я забыл, что если на тебя кто-то напал, то это неспроста. Тем более если нападает не человек... Да, они хотели нас съесть. Но теперь, я надеюсь, они знают, что сделать это будет нелегко.
Мы подъехали к пруду.
— Купаться! — объявил я.
— А если они вернутся? — предположил Юнис. — Может, будем дежурить по очереди?
- Они нас боятся, — успокоил я его, — вспомни, как убегал тот последний кусок...
И тут же мне в голову пришла дикая мысль. Я вспомнил, как мамы обычно говорят детям: «Вот не доешь этот кусочек — будет он потом за тобой гоняться!». Так, может быть, это как раз и есть те самые кусочки, которые кто-то из нас когда-то не доел в детстве? Они с тех пор выросли, разжирели - в безуспешных попытках догнать маленьких мальчиков, — а потом решили сами съесть своего бывшего едока. Но за собой я ничего подобного не помнил. Так значит, виновники — Юнис или сэр Жеральд?
Я им так и рассказал. Но они только посмеялись над моим предположением Юнис пробормотал, что недоедал только манную кашу, так как терпеть ее не мог — тут мы немного посмеялись и представили, как бы за ним гонялось разросшееся озеро манной каши... Смеялись мы не потому, что так уж смешно было, а потому что требовалась разрядка после схватки. Сэр Жеральд заметил, что за собой он вообще ничего подобного не помнит: в детстве он доедал абсолютно все, да еще и просил добавки.
