Я понял!
И что с того, что я понял?
Вика! Это ее работа. Что она натворила! И я — уже не я. Меня нет. Вернее, есть, но...
Я — внутри графического редактора. Что она предпочитает — Corel, Photoshop, Photo-paint, Paintbrush? Впрочем, неважно.
Что она сделала? Очень просто: взяла мою фотографию — ту самую, с разведенными руками, засунула в сканер, превратила мое изображение в набор электронных импульсов, затем в графический файл... и вот теперь издевается. И я ничего не могу сделать.
О, теперь-то я оказался в полной ее власти! Как она, должно быть, торжествует! Как она радуется, как веселится... Садистка скрытая. Правильно я ее отшил.
Нет, Вика вообще-то неплохая девчонка... Вот только зря она возомнила, что я обязательно должен в нее влюбиться. Ну, влюбилась сама, вот и мучайся в одиночку. Зачем же вдвоем?
Главное, он-то остался там, то есть... настоящий я — там. Живой, а не Викин электронный пленник. Он ведь и не подозревает, что я здесь. Что я есть, в конце концов! Что страдаю, а если пока не слишком страдаю, то уж скоро точно начну — по полной программе. По той, какую напишет Вика.
Вика — хороший программист. Замечательный. Я сам восторгался ее оживающими заставками — не говоря о более серьезных вещах.
А теперь мне придется в полной мере ощутить на себе мощь Викиного таланта. На своей шкуре. Пусть не я, а мой электронный двойник... Стоп-стоп-стоп. Что-то я совсем заразмышлялся. Кто двойник, а кто — оригинал? От понимания того, что я — электронная копия, существующая где-то в виртуальной реальности, занимающая энное количество ячеек оперативной памяти, я не перестаю ощущать себя самим собой, то есть Сергеем Леонидовым, двадцати пяти лет... ну, и так далее. У меня сохранились полностью моя память, мои ощущения... я потрогал языком недавно сломанный зуб — неудачно разгрызал орех, — мои привычки и знания...
Вика между тем продолжала меланхолично издеваться надо мной. Испробовала несколько невообразимых цветовых сочетаний (голова, например, становилась ядовито-желтой, плечи — коричневыми, а живот — малиновым). Потом наоборот: голова — фиолетовой, плечи — бирюзовыми, а живот— пурпурным. Затем она сделала меня серым и принялась методично заштриховывать. Как бы подчеркивая, что я —серость. Иногда она так и говорила. Зачем тогда влюблялась? Облагородить захотела? Вот сейчас и облагородит: сделает меня таким, каким хочет. Еще и голубую кровь нарисует... Как каракатице. Или сделает каракатицей с человеческим лицом. Кто знает, что ей в голову взбредет?
