— Скоро Жозе приедет, вот тогда мы и сядем за стол! — послышался голос Терезы из дома.
Дед Пако скрестил руки на груди и сердито посмотрел на Жозе.
— Значит, тебя ждем... — Старик сплюнул и постучал трубкой по лавочке. — Ну что расселся? Вставай! Пошли ужинать!
Жозе и Вето посмеялись и направились в дом. Проводив их взглядом, дед Пако еще раз взглянул на яхту:
— Чертово корыто... — шепотом выругался он и тоже зашел в дом.
В течение нескольких часов из открытых окон дома Карденья слышался смех. За столом смеялись все: начиная с Изы, заканчивая ворчливым дедом Пако.
— Никогда не забуду, как Гомез решился пройти по раскаленным углям... — начал дед Пако, вспоминая прошлогодний праздник.
Почему-то андоррца, мужа Сильвии, никогда в доме Карденья не называли по имени, только по фамилии — Гомез.
— Как балерина заскакал! Легонько и осторожно! — Дед Пако вытер слезу из левого глаза. — А ведь нужно твердо и уверенно шагать, чтобы перекрыть доступ кислороду! А Гомез... — Дед Пако вытянул ноги из-за стола, чтобы все присутствующие могли наблюдать за его небольшим представлением, и, натянув стоны, забарабанил носками по полу. — Балерина!
— Сильвия, а почему Гомез не приехал на праздник? — спросила мать, подкладывая кусок индейки в тарелку Вето.
— У него дела, — ответила Сильвия и погладила по голове Изу.
— Деловой очень? - Дед Пако перестал дергать ногами и долил себе в бокал еще вина. — Если он тебя обидит, то я его! — Старик взял салфетку и начал кровожадно выкручивать ее в разные стороны.
— Дед Пако, — Иза засмеялась, — ты старый, а Гомез молодой!
— Зато Гомез не воевал! А я записался в ряды добровольцев, когда мне было только семнадцать...
— Мы знаем! — чуть ли не хором ответили все присутствующие и опять дружно засмеялись.
Раскаленный диск солнца уже потонул в прохладном море, только розоватые следы остались на темно-фиолетовом небе, усыпанном многочисленными звездами.
На пляже разожгли костры и устроили пляски. А в скором времени начали сжигать кукол из папье-маше.
Изе очень нравилась эта традиционная часть праздника. Она положила на мокрый песок куклу, олицетворяющую Зависть, и, взяв горящую палку, подожгла чучелу голову. Кукла мгновенно вспыхнула, и мелкие искры стал разносить ветер.
Чуть позже сделали дорожку из углей, и из толпы стали выходить смельчаки, которые отважились пройтись босиком.
Среди них был и Жозе. Он резво снял ботинки, поправил сбившуюся фуражку и прыгнул на дорожку. Все ему зааплодировали. Жозе поднял руки вверх и, балансируя, твердо и уверенно прошелся по раскаленным углям.
