). Он отказывался признать приговор, вынесенный в его отсутствие. Во дворце состоялся новый собор в присутствии императоров, многих сенаторов и монахов, но патриарх, который тоже был приглашен, отказался на него явиться. Против него был обнародован новый
Томос, содержавший, как и
Томос 1341 г., решения сразу двух соборов: одного, состоявшегося 2 февраля под председательством Анны, и другого — состоявшегося неизвестного числа того же месяца под совместным председательством Анны и Кантакузина(
[55]). Этот документ является подтверждением
Томоса 1341 г. и подводит Калеку под осуждение, наложенное на Варлаама [
[56]]. Акиндин тоже отлучается, «хотя относительно него и состоялся уже приговор собора.» Февральский
Томос 1347 г. первоначально был подписан одиннадцатью епископами — теми, что находились в Константинополе в момент прихода Кантакузина(
[57]). Кантакузин опубликовал в марте prOstagma, подтверждающую решение собора. Через несколько недель прибыли епископы, участвовавшие в Адрианопольском соборе; во главе их стоял патриарх Иерусалимский Лазарь; состоялся новый собор на этот раз в храме св. Софии в присутствии, как и раньше, Анны, Иоанна V Палеолога и Иоанна VI Кантакузина; двадцать епископов подписали подтверждение обоих Томосов —
Томоса 1341 г. и
Томоса 1347 г., и это подтверждение было присоединено к февральскому
Томосу. Таким образом, в Константинополе в течение нескольких недель состоялось три собора, утвердивших учение св. Григория Паламы.
Избрание Исидора патриархом. Перед Кантакузином стояла трудная задача — найти того, кто заменил бы Иоанна Калеку. В конце концов 17 мая 1347 г. патриархом был поставлен святитель Исидор Вухарис, бывший нареченный епископ Монемвасии; рукоположил его архиепископ Кизический Афанасий. Епископы, выступавшие против этого выбора, громогласно утверждали, что избрание произошло под давлением гражданской власти; официальные источники, разумеется, это опровергают. Кантакузин сообщает, что самым популярным кандидатом был Палама — по причине своей добродетели, но еще больше по причине политической позиции, которую он занимал в ходе гражданской войны( [58]). Характерно, что император упоминает эти мотивы; впрочем, известно, что до избрания свят. Исидора он долгое время просил преп. Савву из Ватопеда принять патриаршее достоинство: преп. Савва представлялся кем–то вроде «кандидата единения» между Кантакузином и оппозицией( [59]). Мы знаем, что этот афонский аскет, непоколебимо верный Кантакузину (а для императора это было главным), достаточно критически — по крайней мере, в течение некоторого времени — относился к богословию св. Григория Паламы. Только после отказа св. Саввы остановились на св. Исидоре, связи которого с ближайшими друзьями Кантакузина, в частности, с Димитрием Кидонисом, делали его кандидатуру приемлемой.
