Византия и Московская Русь | страница 9



Византийская политическая идеология, которую церковь насаждала на Руси с неменьшим рвением, нежели в «варварской» Западной Европе, не вызвала здесь никаких попыток узурпировать империю, как это произошло на западе с Карлом Великим, на Балканах с Симеоном и Самуилом Болгарскими, а позднее в Сербии со Стефаном Душаном. Если князь Владимир и в самом деле именовался «Basileuz», как об этом сообщает один поздний источник, то не потому, что ему хоть в какой–то степени была передана императорская власть («translatio imperil»), а вследствие подчинения шурину, законному императору Василию II. [15] Возможно, что его сын Ярослав надеялся повторить болгарскую попытку захвата империи. В 1037 году он выстроил в Киеве собор, посвященный Святой Софии, — очевидное подражание «великой церкви» в Константинополе, и в то же время болгарской Святой Софии в Охриде. После этого он начал войну с Византией (1043 г.) и сделал русского монаха Иллариона митрополитом Киевским (1051 г.). Однако эти события не привели к установлению в Киеве императорского престола. Ярослав предпочел использовать преимущества полноправного членства во всеевропейской семье христианских правителей, выдавая своих дочерей за королей и князей Норвегии, Франции, Венгрии, Польши и Германии. [16] После его смерти Киевская Русь разделилась на уделы, и это на века отдалило возникновение централизованного государства с имперскими притязаниями.

Такой политический феномен, как удельная система Киевской Руси, ярко контрастирует с византийской традицией и с устройством Болгарии, потому что и «протоболгарское», и византийское царства строились по образцу единой монархии. Между тем, на Руси, после относительно короткого исторического периода, когда власть была сосредоточена в руках великого князя Киевского Владимира (ум. в 1015 г.) и его второго сына Ярослава (1036–1054 гг.), византийская имперская традиция так и не стала активной политической идеологией. Если идея главенства константинопольского императора над всем христианским миром и была неотъемлемой частью русского мировоззрения и провозглашалась в церковных песнопениях и переводных греческих юридических сочинениях, то сама Русь была разделена Ярославом на уделы между его пятью сыновьями. [17] В идеале удельные князья должны были сохранять единство, признавая старшинство «великого князя» Киевского. Однако вскоре Русь стала раздираться непрестанной борьбой за власть, хотя на Любечском съезде (1097 г.) был утвержден принцип наследования от отца к сыну. Историки спорят о происхождении удельной системы на Руси. Ей можно подыскать некоторые параллели, но только не в Византии.