— Ну?
— Очень тусклую звездочку, с параллаксом, превышающим одну угловую секунду дуги.
— Я не астроном. Это много или мало?
— Это значит, что звезда вполовину ближе к нам, чем альфа Центавра.
— Ты сказал «очень тусклую»?
— Мне объяснили, что она расположена за пылевым облаком. Слушай, ты, конечно, не звездочет, но жена твоя была на Роторе астрономом. Не исключено, что она-то ее и обнаружила. Она тебе ничего не говорила об этой звезде?
Фишер покачал головой.
— Ни слова. Правда…
— Ну-ну?
— Последние несколько месяцев она казалась мне какой-то взволнованной, словно что-то переполняло ее.
— И ты не спрашивал почему?
— Я полагал, что это связано с отбытием Ротора. Она радовалась, а я психовал.
— Из-за дочери?
Фишер кивнул.
— Но ее волнение могло быть связано и с новой звездой. Сходится. Конечно, они полетели к этой звезде. А если ее открыла твоя жена, значит; они полетели к ее собственной звезде. Отсюда и ее прыть. Разумное предположение?
— Вполне. Во всяком случае не противоречивое.
— Вот и отлично. За этим ты и понадобился Танаяме. Он кипит от гнева. Не из-за тебя, конечно, — вообще кипит.
21
В этот же день — ибо задержек в подобных вопросах не допускали — Крайл Фишер оказался в здании Всеземного бюро расследования, которое сотрудники этого учреждения предпочитали именовать Конторой.
Каттиморо Танаяма, руководивший ею уже более тридцати лет, заметно состарился. Его немногочисленные голографические портреты были сделаны довольно давно, когда гладкие волосы Танаямы были еще черными, спина прямой, а взгляд энергичным.
С тех пор он успел поседеть и сгорбиться. Не собирается ли Танаяма подать в отставку? — подумал Фишер. Впрочем, не исключено, что старик решил умереть на работе. Однако он успел подметить, что взгляд Танаямы остался острым и проницательным.
Фишер понимал его с некоторым трудом. Английский давно стал универсальным языком на Земле, однако в нем успели образоваться диалекты, поэтому произношение Танаямы было непривычно для североамериканца.
— Ну, Фишер, — холодно промолвил Танаяма, — дело на Роторе вы провалили.
Спорить было не о чем, тем более с Танаямой.
— Да, директор, — ровным голосом ответил Фишер.
— Но вы, возможно, еще владеете кое-какой полезной информацией.
Фишер вздохнул и ответил:
— Меня допрашивали вдоль и поперек.
— Я знаю, мне докладывали, только вас спросили не обо всем. Лично у меня к вам вопрос, на который я хочу получить ответ.
— Да, директор?
— За время пребывания на Роторе имели ли вы какие-нибудь основания заподозрить тамошнее руководство в ненависти к Земле?
