— Всё равно настигну, — прогремела Гроза, — только бы ты бежал. Если и не попаду прямо, рядом в землю ударю, а ты на бегу ступишь в это место, и тебя током пронзит.
Гроза хотела опять метнуть молнию в мальчишку, но он исчез.
Петька лежал в яме, прижавшись к её песчаному боку, и тяжело дышал. Рядом с ним — ведёрко, в котором грибов осталось чуть больше половины.
Гроза шарит свирепыми глазищами, а отыскать Петьку не может. В злобе мечется по небу, рычит, не знает, куда ей молнию метнуть.
Вдруг непонятный красный комок кубарем скатился к Петьке в яму. Петька подскочил, но тут же сел, увидев, что комок имеет две человеческие руки, две ноги и одну человеческую голову. Голова знакомая, девчачья, хотя у неё и стриженый мальчишеский затылок. Это же Ксюшка!
А Ксюшка, увидев Петьку, замерла на секунду, потом как рванётся из ямы.
Петька понять ничего не успел, а Ксюшки уже нет рядом. Только одна нога поскользнулась и в яме пока висит. В этот миг Гроза как швырнёт на землю огонь и грохот.
— Куда ты? Ненормальная! — крикнул Петька висящей ноге и не услышал своего голоса.
Высунулся из ямы, чтобы схватить её, и увидел: огромная ветвистая вершина дерева, которое одиноко маячило в нескольких шагах, отделилась от ствола и, подхваченная ветром, несётся прямо на них.
Петька изо всей силы дёрнул Ксюшку за ногу. Оба кубарем в яму скатились.
И тут наступила ночь. Сразу. Без вечера. Неожиданно. Где Ксюшка, где Петька, где ведёрко с грибами — ничего не видно. Такая темнотища, как будто глаза завязали чёрной повязкой, чтоб в жмурки играть. Только грохот над головой! Гром гремит! Ветер свистит! Ветки ломаются!
Но вот снова день наступил. Тоже сразу. Без утра. Неожиданно.
Это ветер накрыл яму сломанной вершиной, потом откатил её и бросил.
Глядит Петька — Ксюшка рядом сидит. Живая. А в яме веток накидано! Сучьев! На сто костров хватит. Ну если не на сто, так на один. Но большой. А на краю ямы обломок ствола торчит. Корявый. Опасный. Как раз в том самом месте, где Ксюшкина нога поскользнулась.
Посмотрела Ксюшка на Петьку, посмотрел Петька на Ксюшку, и оба враз, как по команде, повернулись друг к другу спинами.
А над головой стало тихо, ни треска, ни свиста, ни грохота. И Петьке вдруг хорошо так сделалось. Может, сейчас он услышит: «Мальчик! Мальчик!» Может, Присмотрись с Разглядикой здесь, около ямы сидят? Выглянуть? Позвать их? Или не надо?
Сидит, не выглядывает и не зовёт. Он никак не может понять, что же случилось, отчего так весело. То ли оттого, что Гроза прошла? То ли ещё отчего-то?
