Ребята во дворе шумели, выкрикивали всякие обидные для Олега слова. А мальчуган в полосатых трусах размахнулся и даже швырнул мяч, но он не долетел до дома. Будь во дворе камни, не сдобровать бы Олеговым стёклам.
Лицо у Ксюшки треугольное, веснушчатое, но Петьке казалось: будь оно другим — и глядеть бы в него не стоило.
«Ну зачем ей становиться мальчишкой? — подумал Петька. — Пусть будет девчонкой. На всю жизнь».
Отчего Петька так подумал, они сам не знал.
Ксюшка остановилась поодаль и ничего не спрашивала. Ребята, увидев её, постепенно смолкли.
— Слыхала, Олег фамилию переменил, — крикнул Мишка, — он теперь не Маслов, а Маргаринов.
Она улыбнулась и подошла к ребятам.
Во дворе появились обе Петькины бабушки. У маминой мамы было вконец расстроенное лицо, и она, как ни странно, казалась от этого моложе.
— Успокойся, доченька. Всякое бывает, — говорила ей папина мама. — Хочешь, я тебе на ужин манной каши сварю?
Ребята окружили бабушек. Мамина мама посмотрела на всех совершенно убитым взглядом, тихо сказала: «Срезалась», и уголки губ её предательски дрогнули.
Общий вздох ужаса замер в воздухе.
— Тройка, — добавила она и вытащила из кармана носовой платок.
Все облегчённо вздохнули и зашевелились.
— Не расстраивайтесь, Зоя Иванна! Тройка — чепуха! Пересдадите!
Но каждый из ребят понимал, что для бабушки тройка равносильна колу, потому что она никогда кроме пятёрок ничего не получала.
Бабушка горько улыбнулась, спрятала платок в сумку, потом оглядела всех и сказала:
— Сейчас устроим собрание. Я вижу, вы уже собрались. Меня ждёте?
— Нет, — чистосердечно сказал Мишка, — не ждём.
Бабушка в упор посмотрела на Петьку.
— Сами выяснили? Узнали, кто поломал цветы?
— Да, — твёрдо ответил Петька.
Бабушка не спросила, кто это. Может быть, она давно догадывалась о виновнике? Сразу повеселев, повернулась ко второй бабушке.
— Тебе не кажется, что у нашего внука появляется своя голова на плечах?
Папина мама кивнула.
— А как же! Давно пора, — и заторопилась в дом: у неё были свои хозяйственные заботы.
А мамина мама неожиданно разбежалась да как даст ногой по мячу, который лежал на асфальте.
Раздался очень знакомый всем ребятам звон, от которого всегда хотелось бежать врассыпную и вспоминалась прокуренная комната домоуправления. На тротуар посыпались стёкла. Во дворе стало тихо, как бывает на стадионе перед одиннадцатиметровым штрафным ударом. Потом Гришка деловито и серьёзно сказал:
— Не бойтесь, Зоя Иванна, вину мы возьмём на себя.
