В любых же иных областях женщина предпочитает не сознавать, но чувствовать и воспринимать. Так вот: женщина обычно нюхом чует, стоит ли доверять данному мужчине, или нет. Если она находится рядом с ним — то это означает, что она уже немного доверяет. И в случае, если он сообщает ей что-то новое, она как бы сверяет это со своими внутренними ощущениями, которые в таком случае как бы говорят ей «да» или «нет», «true» или «false». Это сравнение происходит практически мгновенно, и результат её собеседник получает в виде эмоциональной реакции — типа одно ей нравится, и она вся начинает сиять, другое — нет, и она как бы темнеет…
Впрочем, сами женщины (не раз прочитавшие сей текст) говорят, что выглядит это несколько иначе: если им говорят правильные вещи, то они чувствуют внутри себя спокойствие, если же неправильные — то какое-то необъяснимое и нехорошее волнение, чуть даже не тревогу. Вот на эту-то систему координат «спокойствие-волнение» и ориентированы женщины при общении. Это сразу проявляется в женских интонациях речи, в выражении лица… Изредка встречаются женщины, которые по-настоящему «балдеют», когда мужчина вслух проговаривает то, что они «всегда чувствовали».
Настоящий кайф от общения с хорошей, незамороченной чем-то (что и призван отсеять данный список) женщиной заключается также и в том, что она как бы поддаётся мужскому давлению и, что называется, «ведётся». Это выражается в том, как она его слушает. Вот пример того, как может слушать мужчину женщина: «Теперь, когда он рассказывал всё это Наташе, он испытывал то редкое наслаждение, которое дают женщины, слушая мужчину, — не УМНЫЕ женщины, которые, слушая, стараются или запомнить, что им говорят, для того чтоб обогатить свой ум и, при случае, пересказать то же или приладить рассказываемое к своему и сообщить поскорее свои умные речи, выработанные в своём маленьком, умственном хозяйстве; а то наслаждение, которое дают настоящие женщины, одарённые способностью вбирания и всасывания в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях мужчины. Наташа, сама не зная того, была вся внимание: она не упускала ни слова, ни колебания голоса, ни взгляда, ни вздрагивания мускула лица, ни жеста Пьера. Она на лету ловила ещё невысказанное слово и прямо вносила в своё раскрытое сердце, угадывая тайный смысл душевной работы Пьера».
Так вот — эта героиня слушать, без сомнения, умела, почему Л. Толстой и называет её «настоящей» (в таких случаях я употребляю слово «нормальная»), а упоминаемая «умная» женщина (выделено, кстати, самим Толстым) — нет. Что-то ей мешает. Например, если женщина кого-то по-настоящему любит, то слушает его как Наташа Ростова, а всех остальных воспринимает как «умная». То есть слова от неё теперь как бы не отлетают обратно, но «тонут» в ней, как в какой-то непонятной бездне. Что-то «не срастается», чего-то собеседница «не догоняет». И любой нормальный мужик сразу почувствует, что настоящего кайфа от общения с женщиной в этом случае нет. Типа, она вся такая независимая и крутая и вообще всячески обогащает свой внутренний мир — который в большинстве случаев сводится к паре спортивных секций, чтению вульгарных книжечек по психоанализу и эзотерике, и эпизодическому посещению клуба с эффектным наименованием.
